Сто боев – сто побед
Шрифт:
– А начальству я что скажу?
– Скажешь, что Моня слово держит!
– Уговорил! – наконец сграбастал ключи Логинов. – А документы где?
– На капоте, – вздохнул Моня. – В файле.
– Ага! – сказал Логинов, повернувшись и шагнув к высоченному передку «Линкольна».
Моня любовно огладил на прощанье бок «Навигатора» и, чтобы не травить себе душу, быстро вышел из гаража. На улице он вздохнул и вытащил сигареты. Полминуты спустя сзади раздались быстрые шаги. Моня оглянулся на вышедшего Логинова. Лицо того сияло.
– Держи! Отдаю на сохранение! – протянул он файл со звякнувшей внутри связкой.
– Я тебе че, роддом, твою мать? – хмуро отвернулся Моня. – Арендуй в банке депозитную ячейку! Там и храни! Мне только головняков с твоими бумажками не хватало!
– А они уже не мои! – хмыкнул Логинов и силком запихнул файл Моне под мышку. – Я в доверенность Лизкину фамилию вписал! Так что поздравишь счастливую обладательницу суперприза…
– Ты че, Витек, ваще охренел?! – выплюнул сигарету Моня. – Лизке мой «Навигатор»?!
Второпях Моня выдрал кнопку файла с мясом и быстро выхватил блестящую голографическими нашлепками доверенность. Моргнув на графу, в которой значилось имя владельца, Моня вдруг сдулся, словно воздушный шарик. Совсем тихо, словно после дня работы на лесоповале, он проговорил:
– Не, Витек!.. Я думал, Шварца лечить надо! А это тебя надо лечить! Консилиумом!
– Да что тебе все не так, Моня? Джипер проспорил – не так, тебе его обратно подарили – снова не так! В чем проблема-то?
– Моя проблема в тебе, Вить!
– Ну, в принципе можно принять и такую постановку вопроса! – кивнул Логинов. – А чтобы тебе больше никогда-никогда не пришлось видеть меня, тебе что нужно?
– Самому себе засунуть в задницу шланг от дыхательного аппарата и резко открыть вентиль до упора!
– Нет, Монь! Это не поможет, в госпитале ЧФ задницу твою на раз заштопают… А нужно тебе, Монь, просто как можно быстрее на пару со мной добраться до Кащеева! И тогда ты обо мне уж точно больше никогда не вспомнишь!
– Да нет, Вить, вспоминать тебя, я, чувствую, буду часто и долго… Но вот без вида твоей долбаной репы вполне обойдусь! Эт точно!
– Ну вот, – потер руки Логинов. – Наконец-то я вижу, Монь, что ты морально-психологически созрел! Тогда давай быстренько утрясать план оперативной комбинации и – за работу! Раньше сядем, раньше выйдем!
– Говорил мне учитель в Шао-Линьском монастыре, блин, чтобы я семь раз подумал перед тем, как уезжать, – вздохнул Моня. – А я, дурак, на шести остановился…
– Во-во, Моня! – приобняв, увлек Моню к дому Логинов. – Насчет учителей это тема правильная! Если бы ты слушал, что тебе Марьиванна в третьем классе говорила, у тебя вообще не было бы никаких проблем! Потому что ты бы сейчас пахал на судоремонтном заводе за триста баксов как проклятый, с утра до вечера, каким-нибудь сварщиком четветого разряда! В ватных штанах, Монь, которые все равно не спасали бы тебя от простатита, потому что искры от сварки прожигали бы их за смену. Зато дома тебя бы верно ждала зачуханная жена в жлобских темно-коричневых колготках с рынка в затяжках в звездочку. И когда ты, Моня, после трудового дня на своем славном ордена русско-турецкой войны судоремонтном заводе нажирался бы в стельку и приползал в свою шикарную хрущобу, жена бы любовно охаживала тебя половником по башке, а ты так же любовно буцкал бы ее под глаз! И в этом замечательном коловороте настоящей жизни, Монь, ты был бы по-настоящему счастлив, потому что у тебя не было бы времени и желания думать о всякой фигне вроде навороченных джиперов, китайских философий, домов с бассейнами и чемоданов с баксами. И ты был бы несказанно рад поутру, сжимая в потном кулаке заныканную от жены пятерку по дороге к пивнухе. А там, Монь, похмелившись, ты искренне и от души горлал бы: «Я не хочу судьбу иную, мне ни на что не променять ту заводскую проходную, что в люди вывела меня…»
82
– Ко-ко-ко! – донеслось с улицы, где совсем молоденькая курочка бестолково металась в клетке.
Раздувшийся от похоти фазан двигался без излишней поспешности. Сперва он грамотно загнал курочку в угол, блокировав пути отступления, а потом прыгнул на девственницу, ухватив ее клювом за хохолок и едва не раздавив. Крик дефлорируемой утонул в жутком сладострастном вопле насильника…
– Ужас! – посочувствовала несчастной курившая на балконе Лизка. – Все мужики сволочи!
В этот момент в спальне зазвонил внутренний телефон. Лиза нырнула в дверь и сняла трубку.
– Да!
– Моня спрашивает, ты готовая?.. – прогудел в телефоне Шварц. – Через полчаса выезжаем!
– Я всегда готовая! Только мне надо по дороге будет в «Палладиум» на пять минут заскочить! – быстро сказала Лиза.
– Чего-чего?..
– В «Палладиум», говорю, надо будеть заехать!
– А-а… – сказал Шварц и, отняв трубку от уха, передал Моне сказанное Лизой по-своему, в результате чего слов получилось вдвое больше.
– Синдромо даунито! – вздохнула Лиза.
– Алле!!! – гаркнул Шварц в трубке так, что Лиза едва не выронила ее. – Ты где?!
– Да здесь я, здесь, где ж еще?..
– Моня спрашивает, какой, на хрен, «Палладиум»?
– «Палладиум» один! Мне там грим нужно купить!
После паузы Шварц снова гаркнул:
– Алло! Моня спрашивает, какой, на хрен, грим?
– Не на хрен, а на лицо! Для его рожи в смысле! Дневной!
– Какой-какой?..
– Дневной, блин! – начала терять терпение Лиза. – Дай Моне трубку, я лучше сама с ним поговорю!
– Алле! – после паузы гаркнул Шварц. – Поднимись, а то Моня задолбался по нашему испорченному телефону разговаривать и ни хрена так и не усек! Поняла?..
– Поняла, твою мать! – рявкнула Лиза и грохнула трубку на аппарат.
После этого она быстро взяла стоящий наготове кейс и сумку с наплечным ремнем. Вынырнув в коридор, Лиза прошла к лифту и стала ждать. В связи с последними событиями лифт был перепрограммирован так, что теперь управлять им можно было только с третьего этажа.