Сто тысяч добрых дел. Рассказы
Шрифт:
Следующим днём ничего не изменилось, и договор вроде бы соблюдался. Или почти соблюдался. По проторенной тропе к медпункту никто не ходил, но появились окольные дорожки. Одна вела от дома Виты, другая – от Риты, третья… В медпункте росла гора угощений, которая выдавала отступников.
Спустя неделю все снова собрались на совещание. Теперь уже обвиняли друг друга в нарушении соглашения.
– Вы хотите, чтобы я отказалась от родителей? Каждую ночь и смеюсь, и плачу вместе со своей мамой, – жалобно, плохо сдерживая слёзы, вопрошала несчастная Хелен.
– Надо от неё избавиться, – предложил Алекс, бывший электрик. –
Марк возражать не стал. Вот так и решили – изгонять.
Через день всеобщего окончательного бойкота Ола пришла к Марку.
– На меня никто не жаловался? – не то спрашивала, не то утверждала она неуверенным голосом. – Объясните, почему вы все меня игнорируете?
Марк не стал ходить вокруг да около.
– Послушай хотя бы минутку. Не тараторь. Мы уже тебя наслушались! Всё равно не разбираешься в политике, а лемуры и долма нам здесь не нужны! Только вот что… Приехав сюда, ты изменила нашу жизнь, так что нам стало плохо.
– Как плохо? – удивилась практикантка. – Я приехала всем вам помочь. Привезла лекарства. То, что их мало… Это же не от меня зависит. У нас и в городской больнице кроме бинтов и зелёнки ничего нет. А тут хотя бы аспирин, немножко корвалолу, пилюли от поноса… Давление можно измерить. Вот, вы считаете, что я ничего не умею, а одна моя знакомая не знает как градусник поставить, хотя и капитан женской команды по регби и выиграла серебренную медаль. А ещё она…
– Ты опять за своё, – прервал болтушку бывший аккордеонист. – Дело не в отсутствии таблеток и не в том, что ты не можешь простой укол сделать. Всё из-за снов.
– Снов? – переспросила Ола. – Я не понимаю.
– Как ты появилась, нам стали сниться сны.
– Что же в этом странного, и, при чём тут я?
– До тебя никому из нас уже давно ничего не снилось, а тут каждую ночь мы видим себя молодыми, в окружении родных… И еще – много, много солнца! Может, ты сама не желая, заразила нас фантазиями или мечтами?
Вероятно, случилось чудо. Неиссякаемая трещалка молчала. Не знала что сказать…
– Разве это плохо? – наконец, спросила она.
– Мы просто не можем так дальше жить. Боимся просыпаться. Лучше умереть, но навсегда остаться в этих волшебных снах. Или не видеть их совсем. Жить как до тебя – в старом разрушенном городе, среди руин, ничего не помнить и не вспоминать… Да, просто жить.
– Но при чём тут я?!
– Не знаю, но ты должна оставить нас в покое. Чем скорее уедешь – тем лучше.
– А может дело в вас самих? – предположила Ола.
В её глазах читалась жалость.
– Ко мне сегодня приходил Алекс. Плакал. Я никогда таким его не видел. Прежде самого чёрта не боялся. А теперь говорит: «Страшно! Или руки на себя наложу или убью практикантку!»…
Ола поняла. После этого разговора девчонку в посёлке больше никто не видел…
Уже на следующий день после исчезновения непутёвой говорушки все начали переживать – не случилось ли с ней что плохое? Алекс разругался с Марком, что тот отпустил девочку без провожатого.
– Как я мог знать, что она просто так уйдет? Она же ничего не сказала. Я думал…
– Ты всегда отличался чёрствым характером! – Хелен готова была растерзать бывшего аккордеониста.
В общем, Марку досталось от всех!
Не мешкая, отправились на поиски. Почти все они давно не ходили в лес, а тут прошагали по буреломам несколько
Вернулись без сил, полуживые, и опять принялись проклинать вздорную девчонку! Поклялись навсегда забыть негодницу!…
На следующий день дружно отправили бедного Марка в район, узнать, не случилось ли что с их Олой. Бывший аккордеонист не покидал посёлок лет сто и не на шутку испугался, что не найдёт дорогу в райцентр. Не пощадили…
А сны после того, как ушла Ола, пропали, словно она забрала их с собой. Так в забытом Богом посёлочке яркое солнышко снова спряталось за густыми серыми тучами…
Эпилог
В медицинском училище шёл обычный учебный день.
В одной из групп педагог распекал ученицу за бесконечную болтовню. И тут Олу позвали к директору.
– Может, ты объяснишь, что это все значит? – строго спросил директор, едва девчонка вошла в кабинет.
Она, как всегда, ничего не поняла и принялась тарахтеть глупости.
Директор взял её за руки и подвёл к окну.
Во дворе училища стояли пятнадцать стариков.
Увидев в окне Олу, вперёд вышел Марк. В руках он держал аккордеон…
КЛОУН
1.
Этот нелепый парнишка появился в их школе в начале декабря. Госпожа Генриетта, директриса, привела его в класс и представила, но имени нового ученика никто не запомнил. И вообще это событие не вызвало ни у кого особого интереса. Весь класс называл парнишку «новеньким» и подсмеивался над его внешним видом – копной соломенных волос да еще смешным нарядом. В школу он приходил в широченных штанах и какой-то невообразимо рыжей клетчатой рубашке, поверх которой была потертая, видимо доставшаяся от отца, джинсовая куртка. Больше всего одноклассников забавляла яркая кокарда с якорем на его кожаной шапке.
Самые престижные места в глубине класса подальше от учителя, но всё же не совсем далеко, были заняты. «Новенький» сел впереди – во втором ряду, рядом с отличниками, только поближе к стене. Несколько раз со своего места он поворачивался и смотрел на Аннет. Возможно, «новенький» хотел о чем-то спросить девчонку, но она показала ему остренький язычок чтоб не надоедал.
Все мысли Аннет занимал Марк. Это был самый способный в классе ученик. Высокий пятнадцатилетний юноша, брюнет с утонченными чертами лица, ироничным взглядом и не сходящей с губ легкой ухмылкой, считался любимцем учителей и всех девочек их класса. Марку в школе многое прощалось. В отличие от остальных ребят, учителя разрешали ему носить длинные волосы. Его прическа куда больше подходила артисту, чем ученику школы. Волосы у Марка были гладкие и всегда аккуратно причесанные. Одетый по последней моде, Марк вместо традиционного галстука надевал элегантную бабочку, что также противоречило правилам школы и еще больше выделяло его из всех учеников. Все знали, что отец Марка – уважаемый человек в городе – дирижером симфонического оркестра. В числе его поклонников и друзей состояла сама госпожа Генриетта.