Столетняя война
Шрифт:
— Давид Брюс здесь, да.
— А кто еще?
Отчаявшийся пленник перечислил остальных военачальников. Отряды захватчиков возглавляли племянник короля и наследник престола лорд Роберт Стюарт, а также графы Морей, Марч, Уигтаун, Файф и Ментейт. Он назвал и других — предводителей кланов и дикарей, обитавших на пустошах далеко на севере, но Карра особенно заинтересовали двое.
— Граф Файф и граф Ментейт? — уточнил он. — Что, оба действительно здесь?
— Да, сэр. Оба.
— Но ведь они поклялись в верности королю Эдуарду, — сказал сэр Джеффри, очевидно не поверив этому человеку.
— Ну,
— Вот уж кто ублюдок, — прорычал сэр Джеффри. — Просто кусок дерьма, которым испражняется ад!
Он устремил взгляд на север — туда, где туман начинал рассеиваться и сквозь его клочья можно было видеть простирающееся в обе стороны каменистое плато. Его покрывала чахлая трава, из которой, точно ребра истощенного человека, проступали разрушенные ветрами камни хребта. К северо-востоку, за заполненной туманом долиной, на утесе над рекой высились собор и замок Дарема, тогда как к западу протянулись холмы, леса и обнесенные каменными стенами поля, прорезанные маленькими речушками. Два ястреба реяли над хребтом, направляясь к шотландской армии, которая по-прежнему была скрыта застоявшимся на севере туманом. Однако Томас предполагал, что он скоро развеется и тогда шотландцы увидят тех, кто напал на их товарищей у перекрестка.
Сэр Джеффри откинулся назад и уже стал было вкладывать меч в ножны, но тут, похоже, что-то вспомнил и ухмыльнулся, обратившись к пленнику:
— Ты ведь собирался отвезти меня в свою Шотландию в клетке, верно?
— Нет.
— Еще как собирался! Но мне нечего там взять, в твоей Шотландии. Мне и здесь есть на что нагадить и помочиться.
Он плюнул на пленника, потом кивнул лучникам:
— Держите его.
— Нет! — крикнул шотландец, но сэр Джеффри наклонился с ножом в руке, и крик перешел в ужасный пронзительный визг.
Когда Пугало встал, его стеганая безрукавка была забрызгана кровью, а пленник продолжал орать, зажимая руками окровавленный пах. Пугало усмехнулся.
— Бросьте то, что от него осталось, в огонь, — велел он и повернулся к двум другим пленникам-шотландцам: — Кто ваш господин?
Они заколебались, потом один облизал губы и гордо заявил:
— Мы служим сэру Дугласу!
— Я ненавижу Дугласа. Я ненавижу всех Дугласов, которые когда-либо выпадали из задницы дьявола.
Сэр Джеффри передернулся, потом повернулся к своему коню.
— Сжечь их обоих, — приказал он.
Томас, не желая наблюдать эту кровавую сцену, отвернулся и заметил каменный крест, упавший у центра перекрестка. Он уставился на него, не видя вырезанного дракона, но слыша эхо шума, а потом новые вопли. Пленников швырнули в огонь.
Элеонора подбежала к Томасу и вцепилась в его руку.
— Милашка, — прогромыхал Попрошайка.
— Сюда, Попрошайка, сюда! — позвал сэр Джеффри. — Закинь-ка меня в седло!
Великан сцепил руки, сделав ступеньку, подсадил командира на лошадь, и тот направился к Томасу и Элеоноре.
— Сколько этих сволочей ни кастрируют, а все мало, — сообщил Пугало и обернулся к огню, из которого попытался вырваться один из шотландцев.
Пленника затолкали обратно
— Я сегодня в настроении кастрировать и жечь шотландцев, — добавил сэр Джеффри, — а ты, парнишка, больно уж смахиваешь на шотландца.
— Я тебе не парнишка, — отозвался Томас, в котором вскипал гнев.
— А вот по-моему, ты выглядишь как самый настоящий чертов парнишка. Причем шотландский, — потешался Джеффри, которого раззадорила норовистость новой жертвы.
Томас и впрямь выглядел совсем юным, хотя ему шел уже двадцать третий год, причем четыре последних он провел на войне в Нормандии и Пикардии.
— Уж больно ты, парнишка, — гнул свое Пугало, явно дразня и подстрекая пленника, — смахиваешь на чертова шотландца. Эй, ребята, — обратился он к своей солдатне, — правда ведь, все шотландцы чернявые?
Томас и впрямь был темноволосый, да и кожа его, выдубленная непогодой, изрядно потемнела, но то же самое можно было сказать и как минимум про двадцать лучников самого Пугала. К тому же Томас выглядел человеком хоть и молодым, но повидавшим жизнь. Волосы его были коротко острижены, щеки за четыре года войны сделались впалыми, однако в облике юноши сохранилась какая-то изысканность. Та привлекательность, которая обратила на себя внимание и подстегнула зависть сэра Джеффри Карра.
— Что это навьючено на твоей лошади? — Сэр Джеффри кивнул в сторону их кобылы.
— Ничего твоего, — сказал Томас.
— Что мое — то мое, паренек, а что твое — то, ежели мне захочется, тоже мое. А свое добро я хочу отдаю, хочу забираю. Эй, Попрошайка! Хочешь эту девицу?
Попрошайка ухмыльнулся сквозь густую бороду, радостно закивал и прогудел:
— Милашка. — Затем запустил в бороду пятерню, смачно почесал ее и заявил: — Попрошайка любит милашек.
— Вот и хорошо. Получишь красотку сразу после того, как я сам с ней закончу.
Пугало вновь развернул свой кнут, пощелкал им в воздухе, и Томас приметил на конце ремня маленький железный крюк или коготь. Снова ухмыльнувшись, сэр Джеффри погрозил Томасу кнутом и сказал:
— Раздень девку, Попрошайка. Пусть ребята маленько позабавятся.
Он еще ухмылялся, когда Томас, использовав лук вовсе не так, как этого могли ожидать враги, с размаху ударил крепкой тисовой палкой по конской морде. Лошадь Пугала заржала и взвилась на дыбы; всадник, застигнутый врасплох, замахал руками, чтобы сохранить равновесие; а его люди оказались настолько увлечены сожжением шотландцев, что, прежде чем кто-то из них успел схватиться за лук или меч, Томас уже стащил сэра Джеффри с седла, повалил наземь и приставил нож к его горлу.
— Я убивал людей четыре года подряд, — сообщил молодой лучник Пугалу, — и не все они были французами.
— Томас! — вскрикнула Элеонора.
— Попрошайка! — заорал сэр Джеффри. — Хватай девку!
Он попытался вырваться, но Томас не один год натягивал огромный тугой лук, так что его грудь и руки налились страшной силой.
Пугалу не удавалось не только вывернуться, он даже толком не мог пошевельнуться. Вместо этого он плюнул в Томаса и заорал еще пуще:
— Девку! Хватайте девку!