Столичный доктор. Том V

Вязовский Алексей

Николай Васильевич повздыхал, потом пожал плечами:

— Для детей подбор дозировки не осуществляли.

— Одна десятая на год жизни. Мальчику четыре месяца, можно и пополам разделить, — поделился я результатами своих воспоминаний.

Пока шел разговор, я пододвинул к себе три флакона, потом, подумав, еще парочку, и начал разворачивать шприц из укладки.

— Что вы собрались делать? — спросил Сергей Александрович.

— Уколю себе пять доз сразу. Если препарат загрязнен, то возможна реакция. Лучше пусть она случится у меня.

Может, и глупо это, но хоть так. Умереть не получится,

аллергические реакции только в одном случае из пяти заканчиваются печально, но это мое лекарство, мне за него отвечать. Тем более если колоть младенцу… К тому же, это первое введение, какая там сенсибилизация, которая при аллергии происходит?

Я приступил уже к третьему флакону, когда дверь снова открылась. Лиза. Выглядит она совсем не очень: темные круги под глазами, бледная, осунувшаяся. Явно только что плакала.

— Ну что вы здесь сидите? Делайте что-нибудь! Там мой сын умирает, а они устроили тут совещание!

Такой я Великую княгиню не видел никогда. Всегда корректная с окружающими, голос ни разу не повышала ни на кого. Судя по удивленному взгляду Сергея Александровича, он тоже такого не припомнит.

— Елизавета Федотовна, голубушка, ну нельзя же так убиваться, — попытался успокоить ее Склифосовский.

Но Лиза оттолкнула его и бросилась ко мне.

— А ты? Куда уехал? Когда помощь нужна, а ты прохлаждаешься где-то?! — и она зарыдала, некрасиво сморщив лицо.

Ну вот, наконец-то, Сергей Александрович выбрался из-за стола, сжал жену в объятиях, да так и держал, пока прибежавшая прислуга не увела Лизу.

* * *

Ничего со мной не случилось. Никакой сыпи, покраснений, ни-че-го! Ну прибьет там немного микрофлору в кишечнике, восстановится. Я посмотрел на часы. Сорок минут прошло, можно колоть Сашке.

Но как отделить пять процентов из имеющейся дозы? Давай, работай голова, вспоминай. А ларчик просто открывается — растворяют в двадцати миллилитрах раствора, и девятнадцать выливают. Хранить раствор антибиотика для следующей инъекции? Если в будущем за таким кого-нибудь поймаю, убью на месте. Но сейчас не до церемоний.

Первую инъекцию когда делал, руки слегка подрагивали. Мало того, что сын очнулся и заплакал, так еще и Гневанов со Склифосовским над душой маячат.

Логика и врачебный опыт говорили, что делать так нельзя ни в коем случае, но раз уж пошли в эту сторону, останавливаться глупо. Температура на момент укола поднялась до тридцати девяти и шести десятых. Давление упало до пятидесяти пяти на тридцать, частота дыхательных движений выросла до шестидесяти пяти в минуту. Ждать больше нечего.

Тут и колоть некуда, сколько там той ягодицы у грудничка? Я быстро ввел иглу в мышцу, Сашка заплакал сильнее, но тут уж не до сантиментов. Потихонечку ввел тот самый оставшийся миллилитр. Вытащил иголку, приложил к месту инъекции ватный шарик со спиртом, перекрестился. И остальные вслед за мной. Осталось только ждать.

Глава 4

В?СТИ ИЗЪ ВНУТРЕННИХЪ ОБЛАСТЕЙ. Какъ сообщаетъ «Ков. Лист.» въ зам?тк? «Оплеванiе дьякона», ковенскiй губернаторъ за оскорбленiе служителя православной церкви оштрафовалъ на 500 рублей дворянку д?вицу В. Яцевичъ. Д?ло возникло по жалоб? дьякона Эльпидина,

который проходилъ по улиц?, мимо открытаго окна дома Яцевичъ, и былъ оплеванъ д?вицей Яцевичъ и ея подругой гимназисткой.

РЕКЛАМА. Интересно для МУЖЧИНЪ! Требуйте немедленно выслать 12 открытыхъ писемъ натурщицъ и красавицъ. Ц?на съ пересылкой въ заказномъ письм? 2 рубля (можно марками). Требованiя и деньги адресовать въ контору «Бубенчикъ и Клико». Москва, Фурманный пер., д. Монигетти.

ПЯТИГОРСКЪ. 28-го августа членъ русскаго географическаго общества Пастуховъ совершилъ второе восхожденiе на Эльбрусъ, гд? произвелъ изсл?дованiя и метеорологическiя наблюденiя и установилъ максимальный термометръ.

Мне показалось, или минут через пять сын начал дышать чуть пореже? Да ну, не может быть. Скорее всего, я принимаю желаемое за действительное. Эффект так быстро не наступит. Подождем очередного замера, тогда и узнаю. Вместе со всеми.

Когда сиделка ловко сунула кончик термометра Сашке в прямую кишку, я отвернулся. Не хотелось даже смотреть на результат. А вдруг всё напрасно? Самый опытный в этом вопросе — Николай Васильевич молчал, никаких комментариев не выдавал.

— Тридцать девять и три десятых, — произнесла сиделка.

На три десятых меньше прошлого раза? Ничего не значит. Ошибка измерения, мало ли что. Фигня, короче. Я почувствовал, как мои ногти вонзились в ладонь, и разжал кулак. Не поможет ведь.

Гневанов сообщил, что показатели без изменений. Как было, так и осталось. Сергей Александрович разочарованно вздохнул. А чего ты хотел? Даже если микробы сейчас начали массово погибать, то нужно время, чтобы организм отреагировал. Я чешу в затылке. Почти наверняка у сына бактериальная пневмония? Всякие нехорошие кокки в легких? Скорее всего, так и есть — вируса гриппа вокруг не наблюдается, никто из семьи и слуг не болеет. Я уже коротко опросил окружающих. Так что если это бактерии, то пусть и наш слабенький пенициллин уработает непривычных к нему бактерий на раз, два, три…

В воздухе запахло уксусом — начали обтирать тело младенца в попытках хоть немного снизить температуру. Я вдруг вспомнил, как на скорой подрабатывал студентом еще, и меня поставили на ночь к педиатру. Поехали на вызов, а там годовалый ребенок пьяный — родители обтирали его водкой, как взрослого, вот и надышался. Зрелище не для слабонервных.

— Примерно через час обычно изменения начинаются, — тихо сказал мне Николай Васильевич на ухо.

Мы с ним рядом стояли, так что нас никто, наверное, и не слышал. Дмитрий Витальевич рядом с сиделкой возился, Великий князь что-то тихо говорил Лизе. Повторять им слова Склифосовского не буду. Не тот сейчас момент, когда стоит вселять надежду.

Еще через четверть часа температура сдала позиции, с пиретической, которая выше тридцати девяти, стала фебрильной, тридцать восемь и семь. Состояние из очень хренового перешло в просто отвратительное. Покапать бы сейчас, он же обезвожен. На такую массу… Да хотя бы четверть литра физраствора и столько же глюкозки пятипроцентной. Медленно, чтобы не перегружать сердце, которому сейчас и без того несладко приходится.

— Вы можете телефонировать, чтобы привезли стерильные растворы и системы для внутривенного вливания?