Столкновение миров
Шрифт:
Уже выходя он почти столкнулся с сотником, тот, как мог быстро, шёл сжимая в руке связку ключей к крылу воспитанниц.
— Что происходит? — автоматически спросил следователь — там лекарь и учитель Шайли бес сознания.
— Комендант с остальными тоже.
— Надо проверить воспитанниц. Как там старый Лащ?
— Старик в порядке — ответил Щьйлк — пойдемте к воспитанницам.
Ключ подобрали быстро. Когда они вошли в зале было темно. Сотник завозился с фонарём, а Вьйн громко закричал.
— Эй, вы как там — в помещении было тихо. Когда удалось зажечь свет, они быстро двинулись
— Надо звать Лаща, я предлагаю собрать всех пострадавших здесь — сказал Сотник.
— Хорошо я, тогда принесу учителя Шайли, лекаря и тех, кого найду, отрядите солдат перетащить сюда остальных.
Вьйн бережно перенес Шайли, оказавшуюся на удивление лёгкой в зал к воспитанницам. Аккуратно уложив её на правый бок и подперев подушками, чтобы она не завалилась, он не удержался и погладил девушку по щеке.
Глава 17. На свободу с чистой совестью
Обыскивать тела ему было откровенно лень. Он вернулся в коридор и двинулся по нему дальше. Срезал ещё не меньше двадцати дверей, и нашёл только одну до смерти перепуганную женщину и полумертвого мужчину.
Только в самом конце блока, Андрей обнаружил камеру значительно большего размера. Внутри было темно, воняло горелой плотью и мертвечиной. К стенам её были приделаны скамьи на одной из которых восседал Валентин Сергеевис собственной персоной. Кажется, он что-то вырезал плазменным резаком на каком-то камне. Пламя было бледным и не достигало и десяти сантиметров в длину. На соседней скамье подтянув худые колени к подбородку лежала высокая женщина с длинными белыми, будто бы, седыми волосами. На ней была грязная и разорванная форма Ордена. Черты её совсем молодого лица были тонкими и правильным, красивыми, словно у куклы. Оно было пересечено несколькими тонкими шрамами. Глаза были совсем белыми, видимо, из-за травмы роговицы помутнели, превратившись бельма.
— Здравствуйте, Валентин Сергеевич! Рад видеть Вас в добром здравии! Всегда знал, что вы любитель патоанатомии, но никак не ожидал, что придадитесь своему увлечению здесь — радостно произнёс Андрей.
Доктор оторвался от своего занятия и посмотрел на Андрея.
— О, привет! Следует признать ты очень вовремя, а то они уже порядком воняют. Мне-то без разницы, а вот моей прекрасной сокамернице скорее всего неприятно. Девочке и так изрядно досталось — слепота, да на обеих ногах ложные суставы — спокойно сказал доктор.
— А этих, кто так приголубил? — с интересом спросил Андрей.
— Ну, сначала они были тихие, только и делали что пинали меня ногами. Очень, кстати, интересно, когда на тебе прыгают, а ты даже ничего не чувствуешь. А потом к нам приволокли эту красотку, и они стали вести себя несколько не сдержано. Пришлось нам побеседовать. Я, честно говоря, испугался, резаки-то совсем хиленькие, вот и перестарался — ответил доктор.
— Ну что, док, сам-то идти сможешь? — всё также весело спросил Андрей.
— Я-то смогу. Девочку нести придётся — устало ответил Голубев.
Андрей отдал Валентину Сергеевичу, принесённый с собой, запасной рельсотрон и произнёс несколько сдержаннее.
— Не
— Да ты у нас, я смотрю, полиглотом заделался — с ехидцей в голосе сказал доктор.
— Как Вас зовут, госпожа? — проигнорировав его реплику спросил у девушки Андрей.
— М-меня, Лайшми — голос её дрожал.
— О знакомые всё лица, виделся с вашей подругой — Лалтхи, весьма неуравновешенная особа, хоть и красавица. Как вы её только терпите? — поднимая женщину на руки сказал Андрей — Валентин Сергеевич девушку зовут Лайшми.
Вид у Лайшми был весьма удивленный, но она ничего не ответила.
— Я тут всё до входа зачистил, так что, берём пленников, и валим, пока путь свободен — сказал Андрей — Вы вперёд, я несу раненых.
— Принято — ответил доктор.
Валентин Сергеевич вышел в коридор и двинулся к выходу из тюремного блока, держа рельсотрон перед собой. Его слегка качало, но на ногах он держался, кажется, даже без помощи экзоскелета.
— Наставник Лайшми, не подскажите сколько здесь ещё солдат в подземелье? Я слыхал, вы мастерица таких дел. — спросил Андрей по дороге.
— Я ничего не чувствую, у меня, все чувства пропали, когда я здесь оказалась — тихо сказала девушка.
— И как же столь сильная и опытная искательница оказалась здесь? — спросил Андрей.
— Из городской стражи прислали человека. У него было письмо с просьбой помочь с обыском дома одного из торговцев пряностями. Меня повезли с охраной, потом я ничего не помню, дальше я оказалась здесь, они хотели знать про Орден обычные вещи, я говорила, то что и так все знают. Сначала меня били, потом отнесли в камеру, если бы не этот добрый человек… — совсем тихо сказала девушка.
— И вы не почувствовали угрозы, когда на вас напали? — намеренно проигнорировал последнюю реплику Андрей. Ему эта история очень не понравилась. Лайшми взяли, не как языка, а направленно ломали, чтобы заставить что-то делать. И вот, что интересно, вторую часть они предоставили заключённым. Им же поручили издеваться над Голубевым. Что-то тут не сходилось, с чего бы это им не содержать собственных палачей. Надругательство над беззащитной девушкой и вообще можно было поручить солдатам в качестве награды. Зачем же пленники? Если только им не платили за что-то или не готовили к чему-то, например, чтобы они сами стали камуфляжными. Или химота камуфляжных угнетает половое влечение. Они вообще агрессивные, возможно эта их наркота нечто вроде примитивной версии алибдина и превращает половое влечение в агрессию.
Нет… — почти минуту спустя ответила девушка, прервав мысли Андрея — скажите, а кто вы? — спросила Лайшми.
— Вы зовёте нас древними, хотя мы с Валентином Сергеевичем ещё совсем не старые. Мы ещё ого-го-го, какие мужики…
— А что это за место? — прервала хвастовство Андрея Лайшми.
— Раньше тут был завод, а теперь вот, видите, вредители завелись, приходится прибираться — много менее хвастливым тоном заявил Андрей.
— Эй кончай, там, с моей девушкой ворковать, я её первый нашёл — сказал Голубев.