Столкновение у Балансира
Шрифт:
Передача велась, по всей видимости, из какого-то контрольного помещения на одном из военных кораблей. Тракен ухмылялся, со всей сердечностью и добротой того черепа, которого он сменил на экране. Обстановка вокруг была весьма неуклюжей: было отчетливо видно, что трансляция — один сплошной экспромт. Изображение слегка подрагивало, как будто запись шла с ручной голокамеры.
— Потому что мы и понятия о нем не имели, — пробурчал Хэн.
— Шш-ш! — цыкнула на него Лейя.
— … но теперь он в наших руках. А вскоре мы получим в свое распоряжение также и репульсор планеты Кореллия. Я прекрасно понимаю, что потенциал этих устройств вам неизвестен. Но достаточно
Дракмус повернулась к Кляйвиц.
— Репульсор Дралла в руках у Лиги? Что это значит? — затребовала она ответа.
— Вторая одержанная нами победа имеет более частный характер, — продолжал тем временем Тракен. — Нам посчастливилось вызволить из заточения троих детей Лейи Органы Соло, главы все той же Новой Республики.
Хэн почувствовал, как от лица у него отливает кровь, а сердце становится похожим на осколок льда. Он украдкой бросил взгляд на Лейю и обнаружил тот же благоговейный ужас в ее глазах.
— Мы спасли их от инородцев, взявших детей в плен, — продолжал меж тем Тракен. — Сейчас дети в безопасности, здесь, гостят у меня. С нетерпением жду возможности возвратить их родителям. Естественно, сперва Лейя Органа Соло обязана сообщить нам о своем местонахождении. Она должна выйти из тайного убежища и подтвердить суверенитет Кореллианского сектора Предлагаю вам всем просмотреть видеоряд, подтверждающий, что репульсор в наших руках, а дети — в безопасности.
— Это самая мерзкая, гадкая, тухлая… — зарычал Хэн, — ложь, которую я когда-либо слышал.
Экран потемнел, затем на нем засветилось изображение обширной серебристой цилиндрической поверхности, вид, взятый со дна. Картинка все еще подрагивала, да и разрешение было никудышное, но этого все равно хватало, чтобы получить полное представление о происходящем. Голокамера выхватила образ штурмового катера — и стоявшего рядом с ним <Тысячелетнего сокола> в придачу, — оба корабля расположились на дне цилиндрической камеры. Люди в униформах с важным видом сновали между двумя посудинами. Затем засветилась масштабная панорама шести выступающих из пола конусов и седьмого, самого длинного, расположенного посередине. Чуть выше виднелась кромка голубого неба, служившего репульсорной камере потолком.
— Почти такой же, как и наш собственный репульсор>.
– начала Дракмус, но осеклась, наткнувшись на рассерженный взгляд Кляйвиц.
Голокамера переключилась на более крупный план, продемонстрировав какое-то огороженное пространство и группу расположившихся внутри одиноких фигур.
Затем камера <наехала> еще ближе, так что стали видны печальные лица узников.
Все трое детей были там, укрытые силовым полем; в соседнем, отгороженном от них загоне расположились Чубакка, Эбрихим и неизвестная Лейе самка-дралл. Объектив перемещался от одного лица к другому, затем показал всех общим планом. У Джейсена вид был понурый, но решительный; Джейна казалась обеспокоенной, она не спускала глаз с Анакина, который смотрел прямо на камеру. Его лицо было покрыто влажными отметинами: похоже, еще совсем недавно он вовсю ревел и только сейчас его сумели угомонить. Камера вновь показала Тракена, лучившегося холодной улыбкой.
Лейя едва сумела подавить всхлип. Хэн ощущал, как комок подкатывает к его горлу. Дети в руках у Тракена. Тракен похитил детей, его, Хэна, детей. Похитил его собственную плоть и кровь. Хэн ощущал, как его боль, страх, тревога перерастают в холодную, плохо скрываемую ярость. Тракен хотел напугать их, ввести в оцепенение. Но Хэн был непреклонен в своем желании не позволить мечтам своего кузена исполниться.
Голокамера зафиксировала несколько кадров женщи-ны-дралла, затем переключилась на Чубакку. Было что-то такое в его позе, в выражении лица вуки, что давало Хэ-ну надежду. Чубакка возвышался над голооператором, обнажив для камеры острые клыки. И он совершенно не выглядел подавленным. Хэн знал Чуй — и, глядя на него, он не сомневался ни на секунду, что у него еще припасена в рукаве пара-другая козырей. Ну… образно — ведь у вуки не было рукавов.
Картинка исчезла, и ей на смену вновь вернулось исходное изображение Тракена в контрольном помещении корабля.
— Думаю, это в… остаточной степе., подтверждает правдивость моих слов, — голос Тракена с трудом пробивался сквозь статические помехи. — Я ожидаю скорого ответа от главы государства и как Диктат независимого Кореллианского сектора призываю всех корелли-ан проявить ко мне свою лояльность.
Образ черепа с кинжалом в зубах вновь засветился на экране, прозвучал последний аккорд воинственной мелодии, после чего экран погас.
— Хэн… Хэн… у него наши дети. У него наши дети, и мы… мы не можем поступить так, как он требует. Мы не можем, — Лейя подняла на мужа взгляд: ее глаза заливали слезы.
— Я знаю, — проговорил Хэн, и эти слова раздирали душу изнутри. — Мы все равно ничего не добьемся, если пойдем у него на поводу.
А действительно, какой им был бы прок, если бы Лейя согласилась со всеми требованиями Диктата и признала кореллианскую независимость? По меньшей мере ее бы тихо-мирно попросили из президентского офиса, затем бы арестовали по обвинению в государственной измене, соглашение признали бы недействительным — и все справедливо. Было ясно как день, что нельзя допустить отделения Кореллии, иначе всей Новой Республике грозит новая волна сепаратистских настроений. И даже неудавшаяся попытка отделения могла бы сильно ослабить Новую Республику, если бы все было представлено как безуспешная, но благородная и героическая борьба патриотов с тиранией режима. Такое ослабление грозило стать фатальным. И сколько еше грядет смертей в новой череде кровопролитных войн и восстаний? Сколько еще родителей потеряют в этих войнах своих детей?
— Я знаю, что мы не можем этого сделать, — молвил Хэн. Слова застревали у него во рту. — Но как мы можем позволить нашим детям оставаться в руках этого подонка?
— О, это все ужасно, так ужасно! — прохныкала Дракмус. — Этот Тракен строит козни против своей собственной плоти и крови, своего логова и клана.
Кляивиц обернулась.
— Эй, что ты там мелешь, хунчузук? — Было очевидным, что слово <хунчузук> в ее устах звучало отнюдь не как комплимент.
— А вы что, не знаете, досточтимая Кляивиц? Тракен Сал-Соло одной крови с Хэном Соло, с детьми Лейи Органы! Это два клана одного и того же логова! Он угрожает своим собственным сородичам!
— Невозможно! — всколыхнулась Кляивиц. — Как такое может быть? Я в шоке! Мой шок непередаваем. Тракен просит вас подтвердить признание Кореллианского сектора независимым! Но разве его уже признали независимым? Я не понимаю, но я должна это понять.
— Тракен Сал-Соло — лжец! — с отвращением в голосе выпалила Дракмус. — Ради своей же выгоды он говорит веши, не соответствующие истине. Половина сказанного — чистая ложь. Или правда, но исковерканная до неузнаваемости.
— Невозможно! Он говорил, что…