Столкновение. Книга вторая
Шрифт:
Пока суд да дело, потихоньку пополнялись бочки с груздями, осень выдалась теплая, и парень старался урвать причитающееся. На соседнем участке появились строители. Внучок Ширшихи подозрительно долго крутился у дома бывшего директора лесхоза: к бабке не ходи – мордатый владелец японского внедорожника стал обладателем лесопилки, иначе зачем ему понадобилось строительство нового дома? Приезжие оказались иркутянами. Фирма с берегов Байкала специализировалась на строительстве домов из оцилиндрованного бревна. Местные пророчицы в кои-то веки оказались правы – лесопилка и деляна под вырубку сменили хозяина. Мордатый быстро перетасовал кадры, поменяв таежнинских мужиков на китайских гастарбайтеров, готовых работать за сущие копейки в самых нечеловеческих условиях. В поселке и так было туго с работой, а тут последний законный заработок уплыл на сторону. Мордатому намекали не злить лихо: в каждом первом дворе имеется ствол, а то и несколько, да через один – нарезные, но тот чужих советов не слушал и не обращал внимания на затаивших злобу безработных лесорубов. Китайцы моментом
Поселковые и мировые новости проплывали мимо сознания Вадима, разум которого был занят другими вещами. Без внимания остались статьи в газетах и телепередачи, освещающие строительство таинственных порталов в Индии и соседнем Китае. Сельчан не трогали победные реляции, посвященные открытию новых заводов на Урале и западе России, ветер пропагандируемых перемен дул как-то мимо дальневосточной глубинки и никак не отражался на благосостоянии простых россиян. Ну, строят что-то там в Комсомольске-на-Амуре, так до того строительства полтыщи верст раком по буеракам. Парень активно зубрил школьный курс органической и неорганической химии. Нанятая им старая школьная учительница, лет десять как ушедшая на заслуженный отдых, поражалась упорству Белова-младшего, от всего сердца желая нанимателю успешно поступить в намеченное учебное заведение.
В январе в Таежный приехали дедовы знакомцы из Хабаровска. Узнав, что Михаил Пантелеевич почил в бозе, они сперва опечалились, как же – коммерсанты надеялись отовариться лесными разносолами, но внук почившего успокоил покупателей. Есть, мол, партия товару в количестве пяти столитровых бочонков. Парни тут же обрадовались, озвучив закупочную цену, оказавшуюся несколько ниже той, по которой они работали с дедом. Чего греха таить, на сто рублей за килограмм ниже. Видно, рассчитывали, что молоденький хозяин берлоги в дремучем углу польстится на общую, довольно приличную сумму. Но молодой медведь оказался совсем не тем косолапым увальнем, которого в нем увидали. Вадим покивал, улыбнулся и вытурил незваных гостей за калитку. Езжайте, гости дорогие, туда, откуда приехали; за те смешные деньги, которые вы предлагаете, он сам свезет грузди в город и продаст по четыре сотни за кило. Или вы рассчитываетесь по заранее оговоренной с дедом таксе, причем сразу, а не после продажи товара, или уматывайте. Купцы удивились озвученным условиям: почему сразу? За наглость. Да будет им известно – хрустящие дары леса третий год собираются исключительно им, и дед не делал для внука никаких коммерческих тайн. Победила молодость. Несколько расстроенные любители соленого сначала не хотели слушать про мед, но были сражены наповал запахом и вкусом сладкого товара из «особливых» туесков. Дед успел откачать по бидону из трех ульев, ради эксперимента выставленных в огороде рядом с «медовым» деревом. К тому времени Вадим продал большую часть меда, взятого с семей на пасеке, по бросовым ценам скупщикам из районного центра, придержав главный товар. Чуть белесый, карамельного цвета медок до одури пах летом, бархатом и солнцем, плавно тянулся за ложкой, переливаясь золотистыми искрами. Золото, а не мед… Опять победила молодость. Купцы выставили мировую, переночевали у молодого и не по годам ухватливого продавца и по зорьке двинулись обратно. Почему-то Вадим не сомневался, что «особливые» туески вряд ли будут выставлены на витрину – разойдутся по друзьям и знакомым в виде дорогих подарков. Себе он оставил один молочный бидон.
Долго ли, коротко ли, просвистел ветрами февраль, Зорька отелилась голенастым телком, на завалинках потемнел и осел снег. Строители с берегов Байкала закончили возводить хоромину мордатому внучку и теперь подводили верхние венцы баньки, вставшей в пятнадцати метрах от дома у излучины ручья. Соседями они оказались хорошими и не пакостливыми. Бригада иркутян работала давно и была на диво сплоченной – мужики стояли друг за друга горой. К слову, сдать объект они рассчитывали к концу января, успев до морозов залить фундаменты дома и бани, но форс-мажоры со снегопадами и общая удаленность Таежного от железной дороги существенно сдвинули сроки окончания стройки. Пришлось мужикам задержаться. Сказать, что у них не было конфликтов с местными задиристыми петухами – значит соврать: были и гулянки и мордобои. Как всегда, делили не водку – баб. Вадиму причины были не интересны. Он, к собственному удивлению, разбирался с последствиями…
Первый раз ЭТО случилось второго января. Поселок гулял. Кто из россиян не любит Новый год? Сложный вопрос; народный праздник требует народных гуляний, но не выносит излишних возлияний. В любом случае найдутся те, кто нажирается больше, чем может выпить, но меньше, чем хотел. Таким господам окрестные моря становятся ниже щиколотки, а душа требует простора. Один из таких «распростертых» топал на автопилоте мимо дома Ширшихи, совсем некстати вспомнив учиненные пришлыми строителями обиды. В роли яблока раздора в этот раз выступала эфемерная то ли Елена Прекрасная, то ли Манька Грудастая с Заречной улицы. Вспомнить-то он обиды вспомнил, но доказать их и наказать виновного в личных горестях не смог. Иркутяне ласково проводили незваного гостя. Как ласково? Синяк под глазом у того был почти не виден. Носитель блеклой подсветки, как мультипликационный Карлсон, обещал вернуться. Через час у калитки будущего особняка ошивался пяток «привидений с моторчиком», в смысле таких же синих и прозрачных, стеклых как трезвышко охотников до молодецкой забавы – кулачного боя. На всю улицу сыпались угрозы, иркутянам предлагалось ответить за базар. Слово за слово и пару пузырей подогрева – завязалась потасовка между самими правдолюбцами. Драчунов вынесло к дому Вадима, где они расставили точки над «и», проверили целостность физиономий, перетерли по понятиям и решили выпить по мировой. Где брать мировую? Да вот же дом, попросим хозяина, он нальет… но хозяин наливать отказался… Ах ты ж, сука, своих не уважаешь? Вадим «приласкал» троих, не сходя с места. Может, он и охромел после аварии на одну ногу, но кулаки у него меньше не стали, и стать беловская никуда не делась. Один из стукнутых свалился на землю, зайдясь в припадке. Назревающая драка затихла сама собой. Тут на Вадима накатило: он, придавив коленом припадочного (им оказался Кирилл Нежданов, старший брат одноклассника Вадима, был он лет на пять старше самого хозяина дома), положил ладони ему на голову и подержал с десяток секунд. Парень перестал дергаться, чуть-чуть полежал на снегу и открыл совершенно трезвые глаза.
Кто первым сказал «колдун» – неизвестно, но шепоток быстро разнесся по замершей толпе. Драчуны растеряли пыл и предпочли ретироваться. Кто знает, на что способен беловский выродок – нашлет порчу, доказывай потом, что не верблюд. У короткой драки, оказывается, был еще один свидетель…
На следующее утро Вадим, покормив Зорьку, выходя из стайки, столкнулся с бригадиром иркутян…
– Доброе утро, – первым поздоровался Вадим, чувствуя нутром, что Геннадий Михайлович Фомин, бригадир строителей и тезка по отчеству, пришел не просто так. Строители, пока Зорька не ушла в запуск, покупали у парня молоко, в связи с чем он быстро со всеми перезнакомился. Пожилой, тертый жизнью калач, Фомин несколько заискивающе и робко смотрел на парня.
– Доброе, Вадим Михайлович, – проявил вежливость гость.
Хм, что-то новенькое, точно к ночи снег пойдет; гордый, знающий себе цену командир пришлых варягов снизошел до величания молодого пацана по отчеству…
– Проходите в дом, там скажете, что вас привело ко мне ни свет ни заря.
– Спасибо.
Войдя в дом, гость стрельнул глазами по сторонам, перекрестился на красный угол, который Вадим оставил нетронутым после смерти деда и бабушки, и в некой нерешительности остановился у шкафчика для верхней одежды.
– Не стойте у порога. Чай, кофе или, может, что покрепче?
– Спасибо, от кофе не откажусь. Э-э, две ложечки сахару, забеливать молоком не надо.
– А коньяком?
– Не стоит, – улыбнулся бригадир на легкую подначку.
Вадим на секунду замер у кухонного гарнитура. До него только что дошло, что гость предстал перед ним с чудным цветным переливающимся ореолом вокруг тела, а сам он откуда-то понимает значения цветов. Удивляться сил не было, эмоции кончились вчера. Бессонной ночью он долго думал и сопоставлял эпизоды вечерней драки и накатившей на него потребности помочь болезному односельчанину. Все логические выводы так или иначе приводили к бабке Ширшихе, когда он не хотел брать НЕЧТО, предлагаемое умирающей соседкой, зная, что не простой дар она отдает. Тряхнув головой, словно отгоняя мошкару, парень плеснул в кружки кипятка, после чего наметал на стол пару вазочек с различным печеньем и поставил розетки с медом и земляничным вареньем. Бригадир сидел за столом с каменным лицом, молча наблюдая за манипуляциями хозяина.
– Прошу, не побрезгуйте угощеньем, – вспомнив одну из любимых дедовых присказок, сказал Вадим.
– Благодарствую. – Иркутянин был предельно серьезен. Отдав должное великолепному меду и душистому, с запахом лета, варенью, мужчина перешел к сути визита: – Вадим Михайлович, вы колдун?
– Вы верите в колдовство?
– Тогда по-другому: вы экстрасенс? И в колдовство не верю, я существо приземленное. Верю в вещи материальные, которые могу пощупать руками или увидеть глазами.
– Тогда вы не по адресу, – ответил Вадим, которого начал утомлять только что начавшийся разговор, – материальных свидетельств колдовства представить не могу.
Гость, видя резкую перемену настроения хозяина, пошел на попятную:
– Я видел, хм, ночной инцидент…
– Вот оно что! Чего же вы хотите от меня?
– Посмотри Сергея. – От волнения бригадир перешел на «ты».
– А что с ним не так?
История Сергея, парня двадцати трех лет от роду, оказалась проста, как мир. Не послушав наказа старших товарищей, тот поперся на дискотеку. Чужих девчонок он не цеплял и вроде уже успел познакомиться с несколькими поселковыми парнями, чтобы их считать пусть не друзьями, а почти корешами. Но разгоряченным алкоголем задирам это оказалось далеко до фени, как и заступничество земляков. Парня вызвали в темную подворотню. Драки не было. Сергея сбили с ног и несколько раз пнули. Один из ударов пришелся по позвоночнику. Парень на первый взгляд легко отделался, на теле у него не осталось даже синяков, так как пинавшие его сами были насиняченными до поросячьего визга. Но это на первый взгляд… Через месяц у него начали болеть руки, стала пропадать сила, пальцы разжимались сами собой…