Столпы Земли
Шрифт:
— Ну как, нашел правду в Винчестере? — спросила Алина.
— Не совсем, — ответил Филип. — Принцесса Мод разрешила нам открыть рынок, а каменоломню отобрала. И это бы еще ничего, но она требует за свое разрешение сто фунтов.
— Вот кошмар! — воскликнула потрясенная Алина. — А ты сказал ей, что все доходы от рынка пойдут на строительство собора?
— Ну конечно.
— Где же ты найдешь сто фунтов?
— Я подумал, может, ты поможешь.
— Я?! — опешила Алина.
— Через несколько недель, после того как ты продашь фламандцам свою шерсть, у тебя будет фунтов двести, а то и больше…
Алина выглядела явно озадаченной.
— Я бы с радостью дала тебе эти деньги, но мне они нужны, чтобы в следующем году купить новую шерсть.
— А помнишь, ты хотела купить у меня всю шерсть?
— Да, но теперь уже поздно. Я хотела купить ее в начале сезона. А кроме того, ты и сам можешь ее продать.
— Я вот что думаю… — Филип замялся. — А не хотела бы ты купить у меня шерсть следующего года?
— Но у тебя же ее еще нет. — Алина нахмурила брови.
— Но я могу продать тебе ее заранее.
— Как это?
— Очень просто. Ты заплатишь сейчас, а шерсть получишь в следующем году.
Алина просто не знала, как отнестись к подобному предложению: о таких сделках ей еще не доводилось слышать. Для Филипа это тоже было ново: он только что сам все это и придумал.
Наконец она медленно, взвешивая каждое слово, проговорила:
— Но мне придется предложить тебе несколько меньшую цену, чем ты мог бы получить. Более того, цена на шерсть к следующему лету может еще подняться — сколько лет я занимаюсь этим делом, так бывает каждый год.
— Ну, тогда я немного потеряю, а ты немного выиграешь, — сказал Филип. — Но зато я смогу еще год продолжать строительство.
— А что ты будешь делать потом?
— Не знаю. Может быть, опять продам тебе шерсть следующего года.
Алина кивнула:
— В этом что-то есть.
Филип взял ее за руку и заглянул в глаза.
— Если ты согласишься, Алина, ты спасешь собор! — с жаром проговорил он.
— Ты ведь тоже меня однажды спас, — как-то торжественно заявила девушка.
— Было дело…
— Ну вот я и отплачу тебе тем же.
— Да благословит тебя Господь! — В порыве благодарности он обнял ее, однако, вспомнив, что она женщина, поспешно отпрянул. — Не знаю, как тебя благодарить. У меня просто не было выхода.
Алина засмеялась:
— Я вовсе не уверена, что заслуживаю благодарности. Вполне возможно, на этой сделке я хорошо заработаю.
— Я надеюсь.
— Ну, тогда давайте скрепим наше соглашение чарочкой вина, — предложила она. — Вот с возчиком только расплачусь.
Телега уже стояла пустая, а шерсть была аккуратно уложена. Филип и Франциск вышли на улицу, оставив Алину разбираться с хозяином телеги. Солнце уже клонилось к закату, и строительные рабочие начали возвращаться по домам. Настроение Филипа вновь поднялось. Несмотря на все трудности, он нашел способ продолжить строительство.
— Слава Богу, что есть Алина! — воскликнул приор.
— Ты даже не сказал мне, что она такая красавица, — заметил Франциск.
— Красавица? Да, пожалуй…
Франциск рассмеялся:
— Филип, да ты же слепец! Она одна из самых прекрасных женщин, которых мне довелось видеть. Она вполне способна заставить любого священника забыть о своем сане.
Филип строго посмотрел на Франциска:
— Негоже тебе вести подобные речи.
— Извини.
Алина вышла и закрыла склад. Они направились в ее дом. Это было просторное жилище с большой гостиной и отдельной спальней. В углу стояла бочка с пивом, с потолка свисал копченый окорок, а стол был застелен белой скатертью. Средних лет служанка наполнила из бутыли серебряные стаканчики. Дом Алины был очень уютным. «Если она так красива, — подумал Филип, — почему же тогда не выходит замуж?» В ухажерах у нее недостатка не было: к ней сватались почти все женихи графства, но всем им она отказала. Филип чувствовал к ней такую благодарность, что искренне желал ей счастья.
Однако мысли Алины все еще были заняты делами.
— Но до завершения ярмарки в Ширинге денег у меня не будет, — сказала она, когда все выпили за успех их сделки.
Филип повернулся к Франциску:
— Как думаешь, Мод подождет?
— Долго?
— Ярмарка начнется через три недели.
Франциск кивнул:
— Я ей скажу. Подождет.
Алина сняла свой чепец и, тряхнув черными кудрями, устало вздохнула:
— Дни такие короткие! Ничего не успеваю. Хочу прикупить еще шерсти, но прежде нужно найти достаточно возчиков, чтобы свезли все это в Ширинг.
— А в следующем году у тебя будет еще больше, — заметил Филип.
— Жаль, что мы не можем заставить фламандских купцов приезжать прямо сюда. Это было бы гораздо удобнее.
— Почему? Приглашайте, ради Бога, — возразил Франциск.
И Филип, и Алина уставились на него.
— Каким образом? — спросил Филип.
— Проводите собственную овчинную ярмарку.
Филип начал понимать, к чему клонит его брат.
— А мы можем?
— Мод дала вам точно такие же права, какие имеет Ширинг! Я сам писал вашу грамоту. Если Ширинг проводит ярмарки, то и вы можете.
— А что, — воскликнула Алина, — это было бы просто замечательно: нам не пришлось бы больше возить все эти тюки в Ширинг. Мы могли бы здесь заключать сделки и прямо отсюда отправлять шерсть аж во Фландрию!
— Это еще мелочи, — взволнованно проговорил Филип. — Овчинная ярмарка за неделю приносит такой же доход, как воскресный рынок — за год. Конечно, в этом году мы уже опоздали, но в Ширинге мы оповестим всех, что собираемся проводить собственную ярмарку, и объявим точные сроки ее проведения.