Стон березы (сборник)
Шрифт:
Контролер по надзору, увидев ее, удивленно спросила:
— Что с тобой?
Диана, ничего не ответив, взяла швабру с ведром, пошла мыть коридор. Вечером пошла за ужином. В столовой многие осужденные с удивлением смотрели на нее. Не обращая на них внимания, она подошла к повару, поставила на стол бачки. Повариха сердито окинула ее взглядом.
— Ты что, в дерьме купалась?
Диана молчала. Повар рукой отодвинула ее в сторону.
— Если еще раз такая замызганная придешь, близко к котлу не подходи.
Диана собралась уходить,
Усольцев не забыл ее, она постоянно была в его мыслях. Даже тогда, когда в постели ласкал жену, перед его взором стояла обнаженная Диана. Полные, красивые ее груди сводили его с ума. Он с нетерпением ждал, когда кончится отпуск. В первый же рабочий день решил пойти к ней, но обстоятельства заставили его изменить свое решение. Старый начальник колонии был отстранен от должности. В пятницу должна была состояться коллегия УВД. Усольцев на сто процентов был уверен, что начальником колонии поставят его.
В пятницу, ровно в десять часов, началось заседание коллегии УВД. На повестке дня стоял один вопрос: "О нарушении социалистической законности, допущенной начальником 58-й женской колонии подполковником Артамоновым". На коллегию были приглашены все начальники учреждений, а также сотрудники аппарата УВД…
Высокий, стройный полковник, войдя в зал, окинул взглядом сидевших. Увидев своего близкого друга по академии майора Чернова, направился к нему, сел рядом. Они крепко пожали друг другу руки.
— Давненько я тебя не видел. Ты где пропадал? — спросил подполковник Сазонов.
— В командировке был.
— Как жизнь?
— Прекрасно. А что ты меня не поздравляешь?
— С чем? — удивленно спросил Сазонов.
— А ты что, не знаешь? У меня же родился сын!
— Да ты что? Ну молодец. Все, жди в гости. Как Наташа?
— Нормально. Вчера спрашивала про тебя, почему ты не появляешься.
— Сегодня обязательно приду. Я рад за тебя. Как малыш?
— По ночам спать не дает, шалопаю всего пара недель, а уже свои права качает, орет до тех пор, пока на руки не возьмешь.
В это время на сцене появились начальник УВД генерал-майор Толстиков и начальник политотдела полковник Андреев. В зале все встали. Генерал, сняв очки, окинул взглядом присутствующих.
— Здравствуйте, товарищи, прошу садиться.
Когда все сели и в зале стало тихо, генерал из папки вытащил листок бумаги.
— Товарищи, первоначально на коллегии мы собирались рассмотреть один вопрос, касающийся начальника 58-й колонии, но, учитывая то, что, по существу, вопрос о снятии его с должности решен и это займет несколько минут, мы посовещались и решили на коллегию вынести второй, более существенный вопрос: "О подготовке учреждений УВД к инспекторской проверке". Вы знаете, что решением министра в декабре мы подвергаемся проверке. Возражений нет?
— Нет… — раздались голоса.
— Тогда начнем
— Я здесь, — вставая, отозвался тучного телосложения майор.
— Прошу на трибуну.
Артамонов вышел на трибуну, было видно, что он волнуется. Полное его лицо было покрыто красными пятнами. Он вытащил платок, вытер со лба пот.
— Сергей Романович, пожалуйста, начинайте, — обратился генерал к рядом сидевшему начальнику политотдела.
Полковник Андреев встал, строго окинул взглядом присутствующих. Говорил долго, только непонятно было, кого он воспитывал: то ли провинившегося, то ли присутствующих.
— Ну все, — тихо произнес Сазонов, — это надолго. Теперь его не остановишь.
Начальник политотдела словно услышал Сазонова, замолчал и недовольно посмотрел в его сторону.
— Подполковник Сазонов, что вы там шепчетесь? Вам что, не интересно? А ведь и вы виноваты, что мы сегодня разбираем этого "султана". Если я не ошибаюсь, вы курируете эту колонию?
— Никак нет, товарищ полковник, вы ошиблись, я не курирую эту колонию.
Полковник некоторое время молча смотрел на Сазонова. В зале притихли. Зная крутой нрав начальника политотдела, все с напряжением ждали, какая будет реакция с его стороны на столь дерзкий ответ подполковника. Но неожиданно для многих полковник, улыбаясь, произнес:
— Выходит, я ошибся? Садитесь.
Закончив выступление, полковник сел. Генерал Толстиков повернулся к трибуне, где красный как рак, непрерывно вытирая потное лицо, ждал своей участи Артамонов.
— Майор, что в оправдание скажете?
— Товарищ генерал, — откашливаясь и облизывая высохшие губы, произнес тот, — если вы мне вновь доверите колонию, даю вам честное слово, больше это не повторится.
В зале раздался дружный смех. Не выдержав, засмеялся и генерал. Лишь начальник политотдела, нахмурив брови, недовольно смотрел на зал.
— Интересно, а что больше не повторится? — пряча улыбку, спросил генерал.
Артамонов, вытирая пот, беспомощно посмотрел на генерала.
— Я жду ответа.
— Товарищ генерал, я больше ни к одной осужденной не буду подходить. Обещаю. Дайте мне испытательный срок.
В зале вновь раздался дружный хохот.
— Поздно, товарищ майор, — подал голос начальник политотдела. — Надо было раньше думать. Вы исключены из партии, а беспартийный не может быть руководителем учреждения.
Он встал, со стола взял лист бумаги, словно прокурор, строго окинул присутствующих взглядом и стал читать приказ начальника УВД. Майор Артамонов, согласно этому приказу, увольнялся из органов МВД. Закончив читку, начальник политотдела сел на место и, наклоняясь к генералу, стал что-то ему говорить. Генерал, молча выслушав его, посмотрел на присутствующих, было видно, что он кого-то ищет. Сазонов почувствовал на себе взгляд генерала.
— Юрий Иванович! — обратился к нему генерал.
— Я, товарищ генерал, — вставая, отозвался тот.