Стоп. Снято! Фотограф СССР
Шрифт:
Как на картинах, в них нет ничего случайного. Это кусочек жизни, законченный и совершенный в своей эмоции. Тот неуловимый момент, когда заканчивается лицедейство, и начинается волшебство.
Самим по себе жанровым фото уже никого не удивить. Но я хочу сделать чуть больше. Главное, чтобы не подвела техника… и, конечно, Лида.
Мы отбираем пару платьев, сарафан, косынку и легкомысленный халатик, в котором Лида была вчера.
— Купальник мерить? — подкалывает она.
— Нет, просто отложи, —говорю, —
Вижу, как округляются её глаза.
Пока возимся, солнце клонится к горизонту. Тени становятся длиннее и мягче. Приближается "золотой час" для уличной съёмки.
Свет в это время становится золотистым и объёмным, словно его можно потрогать руками.
— Где ты домашку делаешь?
— Пффф… — презрительно фыркает она, — это было в последний раз сто лет назад.
— А ДЕЛАЛА? — да, я терпелив.
Она проходит в соседнюю комнату.
— Вот за этим столом.
Тяжёлый и мощный стол стоит в углу, прижатый к стене. Снимать в тёмном и тесном помещении я не собираюсь.
— Помоги мне его к окну пододвинуть.
— Я тебе что, грузчица?!
— Лида, да на тебе пахать можно!
— Убила бы! Но ты мне пока нужен!
На столе оставляю пару книг, тетрадный лист, ластик… Выхожу на улицу. Окно слишком высоко. А если с лавочки… Ракурс хреновый…
— Лида, у вас стремянка есть?!
— За домом, возле сарая!
Забираюсь по ступенькам. Мы на одном уровне. Идеально. Солнце мягко освещает сидящую у окна Лиду. Я в трёх метрах перед ней, с точки зрения будущей фотографии, завис в воздухе. На самом деле, сижу на ступеньках лестницы.
Стандартный пятидесятимиллиметровый объектив ФЭДа даёт картинку в точности такую, как и человеческий глаз. Но, после безумных смартфоновских линз и широкофокусников кажется, что он безбожно приближает.
Моя подготовка напоминает прицеливание артиллерийского орудия. Сначала я смотрю в ФЭДовский дальномер, и, совместив там картинки, определяю точное, а не на глазок, расстояние до Лиды. Теперь проделываю то же самое с экспонометром. Навожу на цель, предлагаю значение диафрагмы. Фиксирую выдержку…
Трубка пятнадцать, прицел сто-двадцать, бац-бац! И мимо!
Стардартной "5,6" на ФЭД не обнаруживаю. Ставлю максимально близкую шестёрку. Фокусное расстояние около полуметра, так что в резкости будет содержимое стола и сама Лида. Комнатный полумрак сольётся в мягкий фон. Пробую.
— Лида, пиши!
— Что писать?!
— Диктую: "Мороз и солнце… день чудесный… ещё ты дремлешь..." Что у тебя за лицо? Ты что лимон съела?
— Ненавижу писать под диктовку!
— Ладно… Пиши… переехав в Белоколодецк я хочу себе… отдельную квартиру… норковую шубу… золотые часы… продолжай сама!
На лице у Лиды появляется мечтательная улыбка. Она старательно выводит ручкой свои хотелки. ЩЁЛК! Затвор ФЭДа даже
Чуть сместиться… замерить расстояние… открыть чуть шире диафрагму… замерить экспозицию... ЩЁЛК!
Вас бы сюда, мажоры из будущего. Поймали резкость "по глазам", фотик выдал пять дублей с разной экспозицией на автомате. Хотя о чём это я? Я и есть "мажор из будущего".
— "… хочу поехать в Ялту… хочу автомобиль Волга… хочу..."
Набираю дубли с разными экспо-парами и фокусным расстоянием. Завтра отпечатаю "контрольку" и посмотрю, что получается. Две кассеты решаю придержать на случай пересъёмок.
— Стоп, снято! Переодевайся в халат, повязывай косынку и пойдём к вам в огород!
— А стол?
— Стол на место поставим, когда солнце уйдёт.
— Алик, только не забудь! Меня мама убьёт!
Я фотографирую Лиду на грядке томатов, где она заботливо подвязывает помидорные плети. Солнце пробивается сквозь её пряди и золотит край косынки.
Лида плетёт венок из васильков и ромашек, а затем, надев его на голову сидит под раскидистым дубом и читает томик Островского.
Лида раскачивается на качелях, в её глазах счастье и чувство полёта.
— Как же я устала, — говорит мне она.
Воздух тёплый, словно парное молоко. Мы не заметили, как стемнело. Просто в один прекрасный момент снимать уже было нельзя. Мы идём к её дому с чувством людей, хорошо сделавших свою работу. У меня на плечах болтается рюкзак с оборудованием.
Девушку слегка покачивает, словно пьяную. Обнимаю её за талию, и она тут же охотно прижимается ко мне.
— Покажешь фото? —просит Лида. — Когда они будут готовы?
— Ты что, думаешь это всё?
— О нет! — она театрально заламывает руки, — чего ещё ты от меня хочешь, тиран и деспот?!
— А купальник? — спрашиваю, — ты про него забыла?
— Я думала, ты шутишь.
Мы уже возле сирени. Знакомый соловей голосит, словно радуется нашему приходу.
— Не шучу.
— А когда?
— Завтра. В пять утра.
— Ты ненормальный, — говорит Лида, —и как же я пропустила тот факт, что ты ненормальный? Зачем я с тобой связалась?
— Ты же меня любишь, — напоминаю.
— Ах да, точно, — она, кажется, готова соглашаться сейчас с чем угодно.
— Ты будешь готова завтра к пяти утра?
— Буду, — кивает Лида обречённо.
Чего не сделаешь, чтобы стать самой красивой комсомолкой в стране.
Глава 15
Что может быть хуже будильника в 6.30 утра? Только будильник на половину пятого! В прежней жизни я в это время спать не всегда ложился, а теперь вставать надо!