Стопроцентно лунный мальчик
Шрифт:
— Трудный вопрос, сэр. Вы не обижайтесь, но и нам, и нашим друзьям полиция была совершенно ни к чему.
— Что уж там, не стесняйтесь! Однако не все присутствующие здесь учатся в вашем университете?
— Точно, многих мы не знаем.
— Кто-нибудь вел себя странно, необычно? Быть может, выражал неодобрение происходящему?
Тот студент, что повыше ростом, встрепенулся, как будто вдруг что-то вспомнил.
— Точно! Было такое! — Он обернулся к своему другу: — Помнишь того парнишку в очках?
— Что-что? —
— Ага, стопроцентно лунный парень в защитных очках. Он с друзьями приехал. Еще спорил с нами насчет этой стены.
— Сможете его опознать по фотографии?
— Конечно!
Нечеловеческое лицо лейтенанта Шмета не выражало и десятой доли эмоций, бушевавших у него внутри. Детектив нажал пару кнопочек на клавиатуре наручного устройства. Перед студентами вспыхнуло двухмерное полупрозрачное изображение Иеронимуса Рексафина со школьной фотографии.
— Да, это он! — воскликнули оба хором.
Шмет с трудом сдерживал ликование. Он знал, он спинным мозгом чувствовал: одно с другим непременно связано!
— Замечательно, ребята! А теперь подумайте как следует. Этот мальчик в защитных очках… Именно он принес омни-трекер?
— Так, если вспомнить… — Парень прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. — Устройство принесла девчонка. Да, точно, девочка, и, кстати, тоже в очках, только более модных. Стопроцентно лунная девочка, а волосы у нее были синие…
— В самом деле? — насторожился детектив. — Ох, ну надо же… — Он принялся нажимать на кнопки, отыскивая нужную папку. — Вряд ли найдется много стопроцентно лунных девочек с синими волосами…
Лицо Иеронимуса исчезло, и появилось изображение Слинни, с той же самой школьной фотографии.
— Не она ли?
— Определенно, она!
Да эти двое балбесов — истинный кладезь информации! А ведь обалдуи редкостные, укурки, маразматики. Детектив таких ненавидел всей душой, но их показания подтвердили его давнюю уверенность: рано или поздно гнусные носители ЛОС объединятся. Сначала по двое, дальше — больше. Скоро возникнут целые армии. Это всего лишь вопрос времени.
— Рассказывайте подробно!
— Понимаете, мы приехали втроем, привязали веревку и уже собирались по очереди заходить в купол, и тут подъезжает шикарная машина… Кажется, «Проконг-девяносто».
— «Проконг-девяносто»?
— Да, точно, я теперь вспоминаю.
— «Проконг-девяносто»… — задумчиво повторил детектив Шмет.
Он больше не обращал внимания на студентов, многословно описывающих автомобиль, водителя и диковинную девчонку на переднем сиденье. Он уже услышал все, что ему было нужно.
— Капитан Бегфлендоппель, — сказал своему другу и командиру человек с лицом восковой куклы. — Объявите в розыск автомобиль «Проконг-девяносто», передвигающийся по обратной стороне Луны!
Один из студентов спросил:
— Сэр, нам можно идти?
— Да.
В голове у лейтенанта словно что-то щелкнуло. Оба глаза — и настоящий, и искусственный — уставились на молодых людей.
— Вы сказали — Университет Моря Нектара?
Они переглянулись с выражением запредельного ужаса.
Шмет презрительно посмотрел в их воспаленные глаза и бросился к двери.
Спасательные роботы укладывали полумертвых людей в ряд возле машин «скорой помощи», а покойников — перед фургонами из морга.
— Белвин! — заорал детектив. — Иди сюда!
Сверкающий зеркальным блеском робот явился на зов. Детектив подвел его к студентам.
— Белвин, просканируй, пожалуйста, этих джентльменов! Они действительно студенты Моренектарского университета?
— Да, лейтенант. Они обучаются на факультете философии ГУМН.
— Скажи, ты сканировал спасенных из той чудесной круглой комнаты, куда так стремились эти милые молодые люди?
— Безусловно, лейтенант.
— И трупы тоже?
— Разумеется. Идентификация погибших — важнейшая часть моей…
— Белвин, реши-ка мне быстренько одну арифметическую задачку. Назови, какой процент среди извлеченных из техбольсинатора людей, как живых, так и мертвых, составляют учащиеся Государственного университета Моря Нектара?
— Пожалуйста — это будет шестьдесят шесть процентов.
— Замечательно! А из этих шестидесяти шести сколько учатся на философском факультете?
Робот начал отвечать еще прежде, чем лейтенант сформулировал свой вопрос до конца.
— Согласно моим данным, из присутствующих здесь студентов ГУМН сто процентов учатся на факультете философии.
От такой новости лейтенант Шмет буквально впал в бешенство. Белвин слегка удивился его реакции на совершенно безобидные сведения.
— Так, мальчики! Выходит, мы сюда ездим не ради бесплатного кайфа? Отчего же вдруг такой наплыв студентов философии?
— Сэр?
— Есть слух, очень старый. Будто бы имеется книга, из которой удалены три главы. Я сам их читал давным-давно, однако я уничтожил свой экземпляр, понимая, как опасны подобные идеи. До чего же любопытно, что эта книга вдруг объявилась в тихой и уютной альма матер самого Гордона Чазкоффера! И не притворяйтесь, будто не понимаете, о чем я говорю!
— Сэр? — еле вымолвил один из студентов.
— Больше всего на свете я ненавижу остолопов, которые воображают себя философами, потому что они, дескать, увидали проклятущий цвет и от этого страх как поумнели! Настоящие философы упорным трудом достигают просветления! Годами копают научные материалы не покладая рук! Им некогда шляться по кабакам и дискотекам, они штудируют Гегеля, Декарта и Платона! А вы дрянь избалованная! Мало вам пялиться на этот чертов цвет ради балдежа, вы еще и вообразили, будто это вам помогает совершенствоваться!