Стопроцентно лунный мальчик
Шрифт:
Догуманхед Шмет разволновался настолько, что чуть не вытащил из кармана коробочку и не открыл крышку.
Белвин занялся тем, для чего его создали: спасением людей. Войдя в круглый зал, он обнаружил десятки человеческих существ в странном эйфорическом состоянии, размещенных на полу и на матрасах. Некоторые были без сознания, а некоторые — мертвы. Белвин сейчас же просканировал ДНК, дыхательные органы, кровообращение и нервную систему каждого и за пару секунд определил, кто более других нуждается в медицинской помощи. Робот сообщил полицейскому начальству, что к зданию следует немедленно подогнать несколько машин «скорой». Затем он просканировал круговую стену зала. Наличие большой поверхности, окрашенной четвертым основным цветом, делало практически невозможным пребывание здесь обычных людей, поэтому Белвин запросил подкрепление из спасательных роботов, чтобы вынести из помещения пострадавших и покойников.
Добрый робот подошел к лежащей на полу истощенной девушке. Чувствуя, что она близка к смерти, он выбрал ее первой, гибким движением балетного танцора подхватил на руки и понес к выходу. У дверей уже стояла, сверкая мигалкой, «скорая». Медики ждали с кислородными баллонами и антибиотиками наготове, чтобы спасти всех, кого только можно.
Пока Белвин выполнял свою работу, Шмет вернулся к приятелю. Капитан Уис Бегфлендоппель со вздохом облегчения отправил подчиненных по домам. Чрезвычайная ситуация разрешилась, пусть присылают дополнительных роботов, «скорую», кофе и бутерброды. Капитан подошел к лейтенанту и добродушно похлопал по спине.
— Молодец, Догуманхед! Отлично сработано! Правильно ты придумал, отправить вперед робота! Ни тебе террористов, ни бешеных наркоманов, ни заложников. Просто хренова стена того самого хренового цвета! Вот так история… Надеюсь, больше ни у кого не осталось такой краски!
— Краски, капитан?
— Да, Догуманхед, краски! — Бегфлендоппель рассмеялся, толстыми пальцами подкручивая усы. — Представь, если еще какие-нибудь подонки раздобудут подобную краску и тоже возьмутся красить стены!
— Это не краска, Уис, — прошептал Шмет. — Мой тебе совет: помалкивай об всем, что здесь было. Зал — пережиток далекого прошлого. Город-призрак… Надо бы восстановить ограду по периметру, и чтобы никто — вообще никто — и словом не обмолвился о сегодняшних событиях.
Капитан не успел высказать своего мнения о странных речах детектива — его отвлекло появление полицейского, который вел за собой двух молодых людей в наручниках. Шмет мгновенно узнал их остекленелый взгляд. Полицейский подвел задержанных к капитану.
— Вот, прятались в сарае чуть дальше по улице.
— Да что вы говорите! — Жизнерадостный Бегфлендоппель расхохотался и снова лихо подкрутил усы.
Зато Догуманхед Шмет не видел в происходящем ровно ничего смешного. Он немедленно приступил к допросу, хотя арестованные явно пребывали не в полном рассудке.
— Что вы здесь делаете? — сурово спросил лейтенант.
Парней страшно напугал причудливый облик следователя: восковое лицо, желтые волосы, один глаз голубой, другой карий, и все тот же бирюзовый бархатный костюм. Один задержанный обратил внимание на татуировку в виде оскаленной кошачьей морды на запястье лейтенанта.
— Чувак, прикольная татушка!
— Если я прикажу, вас отправят в тесную камеру, где уже сидят весьма несимпатичные амбалы. Они могут с вами обойтись не очень хорошо, пока охранник уйдет пить кофе. Хотите вы этого? Едва ли, так что попрошу без «чуваков». Сядьте и отвечайте на вопросы, тогда я вас отпущу и валите по своим уютным мещанским норкам!
Принесли пару складных стульев. Сильно оробевшие молодые люди уселись.
— Что вы делаете в Джойтауне-восемь?
Ответил тот, что повыше:
— Тут, в здании, есть стена…
— Да, я так и понял. Откуда вы узнали про эту стену?
— Да так… Про нее все знают.
— Кто это — все?
— Все в университете.
— В каком университете вы учитесь?
— Море Нектара.
— Итак, в Университете Моря Нектара все знают о стене в этом здании?
— Ну, двое-трое ребят знают.
— Можете назвать имена этих «двоих-троих»?
— Они все здесь, в основном.
— Живы?
— Не знаю.
— Одно хорошо: сегодня мы сможем закрыть несколько висяков по розыску пропавших, как только трупы опознаем.
— Ох…
— Вот именно, ох. Кстати, не можете ли объяснить, почему вы оказались на улице, а не балдеете внутри вместе со всеми?
— Ну, у нас был свой метод.
— Метод?
— Ага. Раньше мы каждый раз внутри застревали…
— Вы уже были здесь раньше?
— Да, сэр. Несколько раз. Так вот, выйти оттуда очень трудно. Как посмотришь на этот цвет, мозг отключается, а включиться не может, потому что цвет все время перед глазами. Беда в том, что забываешь, где ты, и не догадываешься выйти. Вот мы и придумали способ: приезжаем втроем, привозим веревку и заходим туда по очереди. Через двадцать минут вытаскиваем того, кто входил, и отправляем следующего.
— Веревку я заметил, но вас только двое. Где третий?
— Внутри остался. Мы, как увидели полицию, стали его тащить, а веревка оборвалась. Мы поэтому тут и задержались — не хотели его бросать.
— Какое благородство! Итак, вы оба подтверждаете, что входили в здание с целью подвергнуться воздействию четвертого основного цвета?
— Да. По два раза входили.
— А теперь главный вопрос. Вот вы сидите и мило беседуете со мной вместо того, чтобы запускать друг друга на веревке в эту поганую комнату и там ловить нереальный кайф, и единственная этому причина…
Лейтенант Шмет показал студентам омни-трекер, который Белвин исправно передал ему после того, как эвакуировал из-под купола самых истощенных.
Студенты посмотрели на прибор и почесали в затылках. Шмет снова заговорил. Капли пота, стекающие по его лицу, выглядели крайне отталкивающе.
— Не пойму, как это устройство здесь оказалось. Полицейский омни-трекер находился в зале, на полу между матрасами, и что самое интересное — кто-то включил сигнал тревоги. Кто-то хотел навести на это логово полицию. Не представляю, с чего бы. Если вы мне поможете решить эту загадку, можете отправляться на все четыре стороны.