Сторно
Шрифт:
Не доезжая таможни, мы свернули на хорошо укатанную грунтовку, которая привела нас к границе южнее Изварино. Перекинулись паролем с патрульными, пересекли границу, и вскоре выехали на широкую, исклёванную минами магистраль.
Напрасно мы думали, что самое трудное будет пересечь границу. На той стороне мы почти сразу напоролись на вражескую засаду. Повредить нам они не могли, но нервы потрепали. Примерно в пяти верстах от границы по броне застучали пули, а у обочины и под откосом рванули мины. Все насторожились, ведь в темноте все кошки серые, и свои, и враги могли принять нас за противника, и потому могло прилететь с обеих сторон. В надёжности брони я не сомневался, но мужики с непривычки слегка напряглись.
Прикинув по карте обстановку, я понял,
Через десяток вёрст мы опять попали под миномётный обстрел со стороны Луганского аэропорта. Я по рации приказал погасить все огни и продолжить движение. С заднего сиденья проворчал Рокки:
– Что так, молча, и проедем? Может, всё-таки вдарим им по сопатке?
– Нет, не вдарим. Наше место в Славянске, и там нам потребуется полный боекомплект.
– Ладно, уж и помечтать то нельзя, – буркнул Рокки и отвернулся к окну.
Меньше, чем через минуту в гарнитуре раздался голос Ромео:
– Бор, может, ответим? Тут народ интересуется.
– Ответим, но не здесь.
По пути нас дважды проверяли на блокпостах и везде пропустили без задержки. Чуть дольше помариновали на въезде в Донецк на большом перекрёстке, перекрытом бетонными блоками. Командир долго говорил с кем-то по телефону, косился, зачем-то поднял своих бойцов по тревоге, но в итоге всё равно пропустил.
Глава 4
Рассвет 22 июня 2014 года застал нас на подъезде к Славянску со стороны Краматорска. То, что в наше отсутствие обстановка разительно изменилась, заметно ухудшившись, стало понятно, когда нам в левую скулу ударили пулемёты и гранатомёт. Оказывается, укры уже добрались до городских окраин и закрепились вблизи шоссе, наспех оборудовав блокпост. Не требовалось семи пядей во лбу, чтобы понять, что до полного окружения города оставался один шаг.
– Внимание всем. Здесь Бор. К бою! Противник слева. Хакас, подкинь горячего любителям укропа. Рокки, тоже сыпани им под хвост. Сержант, Ромео, проверьте в работе свои дудки. Работаем коротко и точно, без фанатизма.
Из БТРа пролаяла пушка, потом ещё пару раз. К ней присоединился пулемёт Рокки, несколько раз резко ударила крупнокалиберная винтовка Сержанта, за которой выстрелы Ромео почти не слышались.
– Всем отбой, – скомандовал я через пять минут, – доложить о результатах боя.
– На связи Хакас, всё в порядке, врезалив самое хайло, но видать угощение не понравилось.
– Здесь Сержант. Снял командира и ещё одного с ним рядом, остальные разбежались стараниями Рокки.
– Ромео на проводе. Минус три.
– Принято. Едем дальше до штаба.
Развороченная взрывами дорога немилосердно трясла. Я смотрел в окно на руины пригорода и думал о странной дате 22 июня. Может быть, для кого-то она ничего не значила, а для меня стала поистине роковой.
Едва мы подкатили к штабу, как тут же попали в окружение неприветливых людей с нацеленными на нас автоматами и гранатомётами. Их угрюмый и настороженный вид означал популярную здесь пару вопросов: кто такие, и какого буя припёрлись? Обстановка разрядилась, едва мы выбрались из машин и нас узнали. Стволы тут же исчезли, и со всех сторон раздались приветственные возгласы. Многие ополченцы стояли, разинув в изумлении рот.
Вскоре пожаловал Стрелков в окружении свиты, в которой я разглядел Царя и Тора. Они смотрели исподлобья, и их рты непроизвольно гадко кривились. Похоже, эти пиявки прочно присосались к кормушке и, судя по напыщенному виду, чувствовали себя, как минимум, местными «кардиналами». Этакая наглядная демонстрация народной мудрости, что гуси свиньям не помеха. Ладно, кабаны, гуляйте пока, придёт время, и с вами разберёмся.
– Экие вы шикарные, – слабо улыбнулся Стрелков, пожимая мне и всем остальным руки. – Ставьте технику на том краю двора, а Бор с заместителем ко мне на совещание.
Мы с Ромео кивнули в ответ, я отыскал глазами Сферу и махнул ему рукой:
– Поставь охрану, и смотрите в оба, а то местная гопота все наши ништяки враз слижет.
В штабе местный бомонд с нескрываемой завистью и неприязнью разглядывал меня и Ромео и по привычке громко галдел. Нестерпимо захотелось встать и уйти из этого балагана. Стрелков безуспешно попытался всех успокоить и, не смотря на неприличный гомон, продолжил прерванное совещание:
– По данным разведки, противник готовит очередной штурм Славянска. К сожалению, недостаток сил и плохое взаимодействие батальонов привели к фактической блокаде города. На сегодняшний день простреливаются обе дороги на Краматорск и Артёмовск, снабжение прекращено и поддержки, скорее всего, не будет. Пяти тысячам наших ополченцев противостоят две крупные группировки: западная минимум в пятнадцать тысяч штыков со стороны Изюма и Барвенково и северная численностью пять тысяч со стороны Красного Лимана. Против нас сосредоточены два танковых батальона, пять гаубичных дивизионов, три дивизиона реактивных систем залпового огня. Не секрет, что на днях против Славянска впервые использовали фосфорные боеприпасы, что говорит о крайней решительности и жестокости противника. Со вчерашнего дня в городе нет воды и света. Страдают старики и дети, больные и раненые без должной помощи умирают в больницах. Украинская сторона требует полной и безоговорочной капитуляции с последующими репрессиями. Адекватно нам ответить нечем. У нас, да, и в Донецке и Луганске отмечается острый дефицит оружия и боеприпасов. Выгребли всё подчистую, в том числе и стволы времён Великой Отечественной войны. Поэтому малочисленность нашей группировки не связана с отсутствие добровольцев, а исключительно – с недостатком оружия. Против двух полнокровных танковых батальонов противника мы сегодня можем выставить только три снятых с постаментов и два трофейных танка, десяток гранатомётов и полдюжины музейных ПТР. Ко всему прочему, нам противостоят несколько сводных бригад укронацистов. В последние дни поступают данные об небывалой жестокости и зверствах этих карателей. Они пришли с запада на землю Донбасса убивать и пытать без жалости и пощады. Но они не просто убивают, а изощрённо издеваются и мучают. Имейте это в виду, когда, попав к вам в плен, они будут трястись, пускать слюни и говорить, что их заставили, что дома у них дети, а вам придётся решать щадить этих людоедов или нет. Сейчас получите новые карты. К сожалению, они из Гугла и отпечатаны на принтере. Но других нет. Сегодня и завтра будьте особенно внимательны на блокпостах. Все свободны кроме вновь прибывших.
Когда вышел последний комбат, Стрелков нас внимательно осмотрел, хмыкнул и отошёл к столу.
– Неплохо вас упаковали, а как с планами на повоевать?
– Планы есть, Игорь Иванович. Подготовили нас по высшему разряду, но и задачу нам предстоит решить непростую, – я старался быть убедительным. – Как вы сейчас сказали на оба города готовы напасть свыше 20 тысяч вооружённых до зубов головорезов. Вот с ними мы и схлестнёмся. Первыми. Ресурсы наши ограничены, но будем искать возможности их пополнить. Сегодня до полуночи выступаем в северном направлении. О времени и месте операции прошу никому не говорить.
– Да-а, изменился ты, Сергей Борисович. Даже жуть берёт, что они там с вами сделали. В любом случае желаю вам удачи и мужества.
Я смотрел на этого странного человека и понимал, что он не врал, когда говорил: «Я представитель думающего сословия. Нас несистемных патриотов игнорируют, потому что мы не относимся к лагерю либералов, а значит, мы не респектабельны и маргинальны».
Ромео направился на выход, и я уже шагнул за ним, когда, отнимая мобильник от уха, Стрелков окликнул меня буквально в дверях: