Сторно
Шрифт:
Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Это кто ж такой борзый образовался? Я поводил глазами. На нас нацелили стволы приблизительно два десятка мрачных вооружённых людей в разнообразном камуфляже. На первый взгляд ситуация безнадёжная: мы сидим к ним спиной, они стоят с оружием наизготовку, к тому же их больше. Корреспонденты сначала недоумённо завертели головами, а после резкого и грубого окрика замерли, опустили глаза и втянули головы в плечи. Ну, что ж давайте потанцуем. Я усмехнулся и коротко крикнул:
– Бой!!
Наш круг будто взорвался. Из положения сидя бойцы разом кувыркнулись
Едва мы успокоили пленных, как из штаба выскочил Стрелков и кучка его прихвостней.
– Что происходит!! Бор, ты что творишь?!
– Игорь Иванович, всё в порядке. Мы сидели вместе с корреспондентами, отдыхали, перекусывали, чем бог послал, а тут эти. Окружили, обвинили в предательстве, угрожали оружием и хотели арестовать. Мы сочли это неприемлемым и пресекли беззаконие. Только и всего.
– Дурдом какой-то! Отпустите их, я сам разберусь. Их стволы сложите в штабе.
Я кивнул, соглашаясь, и моргнул стоящему рядом Лео, указав ему глазами на главаря и чуть мотнув головой в сторону БТРа. Бойцы стали поднимать пленных и сгонять в кучу, а Лео под шумок затащил языка в броневик.
На логический анализ только что произошедшей дьявольски изощрённой подлости ушло несколько минут, и, похоже мне удалось нащупать верную версию. Когда все угомонились, я собрал отряд. Корреспонденты топтались неподалёку, но я не возражал, ведь они тоже поучаствовали в приключении.
– Вот так, братцы. Ехали к своим, а выяснилось, что здесь кое-кто вовсе не свой. Будет время, потом разберёмся с этим бардаком, а сейчас нужно срочно валить отсюда. Мы только что прибыли, а отряд уже конкретно прессуют, да ещё и под политическим соусом. Вряд ли враг точно знает о наших планах, но совершенно ясно, что только своим присутствием мы кому-то из вышестоящих наступили на хвост. Случайно или нет, но они без подготовки попытались нас жёстко блокировать именно накануне рейда. Так действуют только от отчаяния. Это опасный симптом. Я и раньше знал, что в ополчении полно предателей, засланных или продавшихся тварей, а теперь убедился в этом. Кто знает, что ещё придёт им в голову. С этого момента мы переходим к автономным действиям и не контактируем ни с кем, кроме нашего куратора. Вопросы есть? Нет. По машинам.
– Товарищ Бор, – я оглянулся и увидел стоящих кучкой корреспондентов, – позвольте нам ехать с вами, – Поддубный старался сохранять спокойствие и быть убедительным. – Я с вами полностью согласен, что здесь противно воняет предательством и заговором. Но инцидент произошёл при непосредственном нашем участии, и, как только вы уедете, велика вероятность, что нас просто зачистят, как свидетелей, тем более они не знают, снимали мы или нет. Вы же понимаете, что наша бригада может легко и бесследно исчезнуть в прифронтовой неразберихе, а не хотелось бы. У нас есть предложение. Давайте мы будем снимать не вас, а только то, что происходит вокруг вас. Если что не понравится, вы сами уничтожите сомнительный материал.
Я усмехнулся, оценив хитрую въедливость Поддубного, который явно собирался увязаться за нами следом. Потом я быстро прокрутил в голове ситуёвину. Во-первых, с большой долей вероятности беззащитные журналюги могут «случайно» погибнуть или здесь, или по дороге отсюда. Во-вторых, насколько я знаю, Поддубный честный и смелый мужик, и не должен стать обузой, поскольку они независимы и на своей машине. В-третьих, есть смысл снять видео о рейде, что позволит нам в нужный момент заявить о себе и заодно показать события без лживой пропаганды и прикрас. У меня шевельнулось к нему доброе чувство.
– Сначала, Евгений, я скажу прямо: хотите жить уносите отсюда ноги. И побыстрее. Вы же догадываетесь, чем мы будем заниматься. Дело смертельно рискованное, и чем всё кончится неизвестно. А посему рекомендую вам срочно отбросить все скороспелые мыслишки.
– Вы всё правильно говорите, но… – возразил он, – нарваться на пулю или мину можно каждую минуту где угодно. Тем более, после всего случившегося. Мы видели, КАК вы работаете, и считаем, что самое безопасное место рядом с вами.
– Ладно, уговорили. И там будет опасно, и здесь вам точно не поздоровится, а бежать из города по насквозь простреливаемой дороге, всё равно, что играть в прятки со смертью. Сейчас пристраивайтесь в хвост колонны. Сначала заправимся топливом. Вам советую сделать то же. На сколько вёрст хватает бака вашего «крузака»?
– От дороги зависит. Я полагаю, на полтыщщи километров с хвостиком.
– Неплохо.
Попетляв по пустынным улицам, мы отыскали нужный адрес. За глухим заросшим бурьяном забором оказалась с виду заброшенная АЗС с тремя ржавыми обшарпанными колонками. Однако к моему удивлению топливо оказалось свежим и качественным. Рассчитавшись рублями с пожилым заправщиком, мы двинулись в северном направлении, миновали пригороды и через полчаса добрались до леса напротив Райгородка, где и решили переждать до ночи.
Пока народ обустраивал стоянку, мы со Сферой взяли в оборот пленного. Этот нехороший человек, похоже, крепко перетрухнул. В дороге, закатив от страха глаза, он растёкся по сиденью, обоссался и провонял весь салон.К тому же он совсем не пожелал говорить по делу. Едва избавившись от кляпа, он вдруг встрепенулся, скорчил зверскую гримасу, начал орать и грозить жуткими карами, попытался пугать высокими покровителями, потом опять скис и предложил деньги. Когда и это не прокатило, он сжал зубы и демонстративно отвернулся, потешно напялив маску героического высокомерия. Дурачок видимо не знал, что такое интенсивный полевой допрос.
Сначала решили пожалеть мудака и всего-навсего дали понюхать запах свежей смазки из дула хорошо прочищенного ствола. Вздрогнул, напрягся, но ещё больше стиснул зубы. Зря он это сделал. Когда в его ноге стали медленно ковырять ножом, он попытался кричать, но с плотно завязанным ртом это, как минимум, неудобно. Раскололся он на первой же минуте, когда Сфера прихватил пассатижами из мультитула его мошонку и поднёс к причиндалам нож. Естественно, калечить пленного никто не собирался, но напугать до усрачки пришлось.