Сторно
Шрифт:
Однако постепенно и, как-то незаметно, грохот со стороны города превратился в шум, потом остались только отдельные звуки. У нас тоже вдруг немцы откатились, прекратив обстрел и атаки. Не доверяя свалившейся тишине, я выждал с четверть часа, пока не убедился, что противник на самом деле отступил.
На развилке дорог открылась потрясающая картина разгрома немецкой техники. И хотя предутренние сумерки и дым мешали разглядеть подробности, а колышущийся воздух искажал перспективу, привыкшие к неверному свету глаза увидели многое. Удачно поставленная засада, а также фланговый кинжальный огонь шести пушек устроили жуткое побоище. Видимо здесь располагались
Постепенно стали возвращаться чувства, и накатили волны вонючего дыхания войны – отвратительная смесь запахов от горящего железа, нефти, тротила, пороха, содержимого кишечников и палёной человеческой плоти. Наверно этот убийственный запах теперь будет преследовать меня даже во сне.
Из укрытий тут и там поднимались бойцы усталые, но ужасно счастливые, что все живы и здоровы.
– Всё, братцы. Победа, – я не узнал своего сиплого бесцветного голоса, на эмоции сил уже не осталось.
– Ура! – повинуясь порыву, закричали бойцы, – качай командира!
– И-э-эх, я высоты боюсь. И-э-эх, хорош, братцы. И-э-эх, отпустите. У-ф-ф. Вижу сил у вас ещё достаточно, – я шутливо отмахнулся от протянутых рук, – где взводные? Андрей, возьми грузовик и отправь разведку по шоссе в сторону Коссово. Всем командирам подсчитать расход боеприпасов, потери свои и противника. Бойцам привести оружие в порядок. Вторым номерам пулемётов, как чуть развиднеется, пополнить в поле запас трофейных патронов и набить ленты. Алексей, – обратился я к Бале, – найди Курянина, нужно связаться с машинами с боеприпасами. Семён Иванович, раздай бойцам сухпай и что-нибудь горячее, чай, или хотя бы кипяток.
На правом фланге народ тоже радовался благополучному окончанию боя. Многие без понукания уже начали приводить оружие в порядок. Танкисты отогнали танк с позиции, выбрасывали отстрелянные гильзы, проветривали башню, лопатами и вениками из веток убирали с брони землю, щебень и мусор. Зенитчики возились со своей пушкой. Сашка весело орал на расчёты ДШК.
А горизонт уже изнутри подсветила приближающаяся заря. С трудом оторвавшись от завораживающего зрелища рождения дня, я опустил глаза и, поморщившись, отвернулся, натолкнувшись взглядом на подбитый танк с намотанными на катки и гусеницы остатками человеческих внутренностей.
Я присел на крупный обломок стены, и невольно задумался о невесёлой действительности. Сражаясь плечо к плечу с бойцами, я ясно видел происходящие с ними изменения. Внешне они остались прежними, но, почувствовав надёжность новой защиты, стали уверенными, спокойными и смелыми. Во многом эти перемены подтверждали мои догадки о том, что слабость и нерешительность даже самых сильных и убеждённых людей кроется в их беззащитности от обстоятельств. Однако при этом я не мог не понимать опасность и тёмной стороны нового состояния бойцов. Ошибочное представление о собственной неуязвимости могло привести либо к безрассудной и легкомысленной неосмотрительности, либо к бездушной нахрапистости. Что с этим делать я пока не знал, и думать не хотел. Сейчас для меня важнее всего было то, что из безнадёжного боя люди вышли победителями, в полном составе и без единой царапины.
Сзади со стороны города ещё изредка постреливали, несколько раз хлопнули взрывы гранат, но по всем признакам Ружаны уже были освобождены. Я не знал реального положения, но даже с моей невысокой колокольни был виден весьма неплохой дебют начавшегося контрнаступления.
– Иван, отыщи связиста.
– Курянин к командиру!
– Красноармеец Курянин по ва…
– Вячеслав, пиши шифровку: «Командарму 10. Штаб 17 германского корпуса разгромлен. Взяты в плен два генерала и документы. После ночного боя остатки бронетанковых батальонов противника отходят по направлению Коссово. Через четыре часа приступаем ко второму этапу операции. Просьба срочно обеспечить боеприпасами. Командир ОРСН». Отправишь шифровку и сразу свяжись с 155 дивизией или с полком Заклевского. И батареи побереги, пока стоим запитывай рацию от аккумуляторов.
Кромку леса осторожно просветил розовый рассвет, когда передо мной возникла долговязая фигура лейтенанта Строгова с запылённой и прокопченной, но счастливой физиономией.
– Здравствуйте, Василий Захарович! Как мы их? – и он обвёл рукой забитое повреждённой техникой шоссе, обочины и два больших скопления в поле.
– Здравия желаю, Валентин Борисович. Хорошая работа, качественная. Молодцы, хорошо повоевали, не то, что мы бездельники.
– Кх-м. Ну, это я от излишней впечатлительности приврал маленько. Но вот те у МТС и справа от дороги точно наши.
– Наши, ваши, какая разница. Главное, Валентин, – я впервые назвал его по имени, и он понял, что стал своим, – то, что мы ещё раз серьёзно ранили танковую группу Гудериана. А на данный момент, в немецкой группе армий «Центр» она является главной фигурой. И сегодня нам предстоит ещё раз схватиться с этой зверюгой. Примерно часа через четыре мы выступаем в направлении Коссово.
– Василий Захарович, товарищ командир, а как же мы? – он нервно закусил губу.
– Во-первых, вы сожгли почти все снаряды, во-вторых, майор Заклевский был против переподчинения батареи, в-третьих, на чём мы потянем ваши шесть стволов? А в-четвёртых, я жду шифровку от командования.
– Ясно. Снаряды подвезут, обещали. А с дивизией можно договориться, одно дело делаем.
– Как у тебя всё просто, «договориться». Легче на горбу пушку волочь, чем начальство уговаривать. Или сам не знаешь?
– Да, знаю я.
– Ладно, иди, лейтенант, приводи в порядок свои иерихонские трубы. По любому, с нами или без нас, сегодня будешь воевать.
– Товарищ командир, шифровка из штаба армии.
«Командиру ОРСН. Приказываю выступить район Коссово не позднее 8-30. Совместное наступление со сводной группой 30 танковой дивизии в 10-00. По окончании операции приказываю блокировать оба шоссе на Брестском направлении. Боеприпасами обеспечим. Командарм 10».
Вместе с появлением над горизонтом ослепительного края солнца я отдал команду к сбору:
– Внимание рота. Через три часа выступаем. Подготовиться к маршу и бою.
– Товарищ командир, связь с дивизией, – Курянин протянул мне трубку.
– У аппарата.
– Привет, ротный, это твой знакомый компол, узнал?
– Узнал, товарищ майор.
– Ну и дел вы наворочали, черти стальные.
– Отчего, стальные?
– Так теперь вас все так называют. Нам почти ничего делать не пришлось, только артполк на окраине гробанули, да пехоту в городе добили. Наши потери мизерные. Если бы ты знал, ротный, кого вы зацапали. Но о том не в эфире.