Сторно
Шрифт:
Между тем оборотистый и неугомонный Сашка уже организовал трофейную команду и начал волочь с поля боя всякую нужную всячину, которая образовала большую кучу на расстеленном танковом брезенте. Отдельной кучкой лежали харчи и выпивка. На краю поля боя обнаружили брошенный грузовик с полным кузовом разных мин. Трофейщики прошли мимо, но наши сапёры-апостолы вцепились в него мёртвой хваткой. А главное, наш автопарк разросся до нужных размеров, и теперь к восьми «бронированным» Опелям-Блитц присоединились три почти новых четырёхтонных Мерседеса и тот самый набитый минами Магирус. Правда, и имущества прибавилось, но главное, что расчёты и взводы теперь могли не тесниться. Кстати,
Однако до деревни я не добрался. Протопав по дороге сотню метров, сразу за поворотом шоссе по ту сторону моста, я увидел стоящие у обочины гружёные с верхом машины. Вдоль двух ЗИСов и двух полуторок нервно прохаживался незнакомый лейтенант. Я подошёл, козырнул и представился.
– Командир роты спецназа старшина Батов.
– Лейтенант Черемисов, – ответил он бесцветным голосом, – товарищ старшина, целый день за вами гоняюсь. У меня приказ генерал-майора Петрова срочно передать вам груз. Я в Ружаны, вас там нет. Хорошо в штабе подсказали. Распишитесь в накладной.
– Что там?
– Боеприпасы. Приказано разгрузиться и сразу же назад, – он сложил подписанные бумаги в планшет и с недовольным видом забрался в кабину. Я ухмыльнулся. Лейтенант откровенно трусил вляпаться в переделку, и опасался, что его посадят в окоп и, не дай бог, прикажут стрелять. По требованию торопыги-лейтенанта ящики, лотки и коробки разгрузили прямо на дорогу, и опустевшие машины сразу же укатили. Часа полтора мы развозили и распределяли боеприпасы.
Измождённые бойцы бодрились и даже пытались шутить, но я-то видел, что они шевелятся на последних каплях энтузиазма. Понимая, что нельзя переступать предел человеческих сил, я решил дать ребятам возможность отдохнуть, спокойно перекусить и даже выпить соточку чего-нибудь горячительного, но строго-настрого предупредил, что недоперепивших аявриков накажу и прогоню к чёртовой матери. Оставив пулемётные посты за мостом и на дальней околице, я назначил дежурного и отвёл роту в деревню. Там же на невысоком холме мы похоронили нашего павшего бойца Лыкова Ивана Петровича.
С размещением бойцов проблем не возникло. В деревне половина хат пустовала, а в других жители с радостью приняли воинов на постой. В доме приветливой старушки, бабушки Пелагеи, как она назвалась, мы с Балей, Ивановым и Сашкой с удовольствием похлебали горячего борща, пожевали каши с тушёнкой и махнули по стописят трофейного коньяку. Баля отказался, как непьющий. После застолья потянуло в сон, но спать не пришлось. В хату забежал боец.
– Товарищ командир, вас там требуют.
– Кто?
– Лейтенант, который под Слонимом немецкие гаубицы прикончил.
– Батура?
– Не знаю, я с ним не знакомился, – и он вышел их хаты.
Млять! Совсем оборзели, вошёл, вышел, разрешения не спросил, разрешения не дождался. Надо их погонять, а то махновщину развели тут. Анархисты, машу вать!
За околицей у нашего поста стояли батарейские ЗИСы, уехавшие после боя с подбитыми орудиями, ранеными и убитыми. Теперь они вернулись с четырьмя пушками на прицепе, снарядами и бойцами в кузове. А рядом с машинами, действительно стоял и улыбался Батура.
– Здравствуйте, Василий Захарович. Вот я и добился своего, – он бросил вызывающий взгляд из-под белёсых бровей, – принимайте пополнение.
– Здравствуйте, Евгений Михалыч, прямо скажу, не ожидал и очень рад. Какими судьбами?
– В штабе все бегают, как угорелые, после ночного боя. Толком не знают кто вы, и что вы. За голову хватаются от количества битой техники. Часов в десять шифровка пришла из штаба армии с приказом оказывать вам всевозможную помощь. Какую помощь? Как оказывать? Никто понятия не имел. А тут Валькины машины с ранеными и убитыми пришли. Ну, водители всё и рассказали. Батарею 76-мм УСВешек вам переподчинили. Меня комбатом назначили. Принимайте. Вечером обещали ещё снарядов подбросить.
– Вовремя вы. Нас сегодня чуть в блин не раскатали. Если бы не Валентин, уж и не знаю, как всё бы повернулось. Кстати, вот и он.
По дороге со стороны деревни почти бежал Строгов. Лейтенанты пожали руки и обнялись. Пока я осмотрел пушки, они оживлённо обменивались новостями.
– Евгений, – я прямо дал понять, что он стал своим, – построй бойцов. Хочу познакомиться.
– Батарея! К машинам!
– Здравствуйте товарищи.
– Здра жла трищ шна.
– Я, старшина Батов Василий Захарович командир отдельной роты специального назначения. Сокращённо ОРСН. Вы приданы нам для усиления, значит, теперь вы тоже бойцы этой роты. Опережая ваш вопрос, скажу, что днём и ночью, на позициях и во вражеском тылу мы уничтожаем превосходящие силы противника. Вы скажете, все воюют. Да все. Но мы никогда не считаем врагов. Наш девиз: враг должен лежать в земле. Сейчас располагайтесь в деревне, познакомьтесь с бойцами, пообщайтесь. Возможно, найдёте знакомых или друзей. Завтра с рассветом выступаем в сторону Брестского шоссе.
Раздав указания, около шести вечера я засобирался в Коссово в штаб дивизии. Ванька Иванов перекинул через борт полуторки трофейный пулемёт и сам забрался в кузов. Я сел за руль, а Баля, заведя аппарат с ручки, уселся рядом.
Когда мы тронулись, я сразу горько пожалел, что выбрал полуторку, посчитав её более компактной и лёгкой, чем трофейные «немцы». Но, как выяснилось, она оказалась особым видом самобеглой коляски, и являлась механизированным гибридом необъезженного жеребца, деревенской телеги и керосинового примуса. Короче, я сел за руль и поскакал. Благо ехать до города было всего около девяти вёрст. Но и того лично мне хватило, чтобы по приезду пощупать все ли зубы на месте. Про Ваньку в кузове я уже молчу. Обратно поеду шёпотом, иначе роте придётся искать нового командира.
В штабе царил активный беспорядок. Заняли старинный особняк только вчера, и обитатели ещё не освоились. Добиться толка от пробегающих мимо оказалось делом безнадёжным. Наконец, на фамилию Иванюк отреагировал проходящий мимо майор, а, когда я назвал цель прибытия, он указал на ведущую на второй этаж лестницу с вытертыми за полтора века мраморными ступенями. Наверху разместились старшие командиры в том числе и комдив. В «предбанник» перед его кабинетом входило и выходило немало командиров с разными петлицами и нашивками, аж рука устала приветствовать начальство. Но, слава богу, никто надолго не задерживался. Заправляющий здесь лейтенант, выслушав меня, нырнул за обитую дерматином дверь, через минуту выглянул и кивнул:
– Заходите. Комдив ждёт.
В комнате два полковника и капитан нависли над картой, накрывшей большой массивный стол, и что-то обсуждали.
– Разрешите войти. Командир отдельной роты специального назначения 17 мехкорпуса старшина Батов. Здравия желаю.
– Так вот ты какой, герой, – один из полковников приблизился, другие принялись меня разглядывать, – давай знакомиться. Командир 30 танковой дивизии, полковник Богданов. А это начальник штаба полковник Болотов и начальник особого отдела капитан Хвощинский. Не удивляешься, что мы с тобой запросто общаемся?