Сторно
Шрифт:
– Товарищ майор, через три часа выступаем. Нам позарез нужна артиллерия.
– Хитрый ты, ротный всё в одну точку бьёшь. Ладно, бери батарею Строгова, комдив разрешил. Временно. Но Батура нужен здесь. Увидишь его, передай.
– Спасибо, товарищ майор, до связи.
– До связи.
Перед самым выходом взводным всё-таки удалось подвести итоги нашей пятичасовой ночной битвы за Ружаны. Здесь на восточной окраине немцы потеряли 42 танка, 7 броневиков, 35 автомобилей, около тысячи солдат и офицеров. Подсчитать потери немцев от ночной атаки в городе не представлялось возможным. В роте потерь не было! Взводные доложили и с видом удивлённых тушканчиков уставились на меня, не веря своим словам.
–
Не смотря на всеобщее ликование, я хмурился и, глядя на окрылённых победой воинов, решил, что пора с ними серьёзно поговорить. Не откладывая разговор, я собрал взводных:
– Товарищи командиры, прошу обратить ваше внимание на состояние бойцов. Сейчас у многих может возникнуть ощущение полной неуязвимости и вседозволенности. Приказываю сразу пресекать такие проявления. Да, мы защищены от пуль, осколков и огня, но существует немало других поражающих факторов, и я не советую пробовать, убьёт вас у упор гаубичный снаряд или нет. А что касается воды, то она однозначно, утопит, также как утопит вас и любой конкретный интерес госбезопасности. Поэтому требую приглядывать за бойцами и вовремя помогать тем, кто забудется или возомнит о себе невесть что. Всё идите к взводам. Андрей, отправь посыльного к лейтенанту Строгову. Жду его для важного сообщения. Сашка, для предстоящей операции нужно срочно и обязательно найти четырёх лошадей и две повозки и конфисковать под расписку.
– Да, не вопрос, командир. Сейчас только штаны подтяну и сразу добуду, – хмыкнул он с изрядной долей иронии. Ну, никакого почтения к начальству. Не-е, этого хмыря уже не переделать, и все мои педагогические потуги абсолютно напрасны.
Мы уже начали грузить миномёты, снаряды, оружие и оставшееся топливо, когда прибежал запыхавшийся Строгов.
– Что случилось, Василий Захарович? – его потемневшие глаза тревожно блестели.
– Ваша батарея придана нам. Комдив распорядился. Как пополнишь боекомплект, сразу же выдвигайся. Ну, ну, не сияй, как медный самовар. Работа будет опасная и запредельно тяжёлая. Разворачиваться придётся белым днём, возможно, под артогнём, да и юнкерсы наверняка не упустят свой шанс нагадить сверху. Поэтому мы и спешим. Схема боя несложная, по сути такая же, как и здесь. Они с тыла нас не ждут, поскольку нацелены на окруженцев. Когда мы ущипнём их за гузно, они развернутся к нам, чтобы огрызнуться, и тогда им в спину воткнут кол окруженцы. Немцы начнут вертеться, вот тогда и придёт твоё время. Встанешь на прямую наводку вот здесь, я ткнул пальцем в карту, – на высоте 203,7, – и вдаришь им в бок. Посматривай на сельцо Милейки, вот здесь, мимо него проходит грунтовая дорога, ведущая к нам в тыл. Всё бы ничего, но к блокирующей группировке сегодня отошли потрёпанные нами танковые батальоны, а это от шести до восьми десятков разных танков. Утешает то, что отошли они в спешке с неполным боекомплектом. Поскольку мы уходим раньше, позаботься о транспорте и прикрытии сам. Рацию сейчас тебе принесут, управитесь с ней?
– Естественно. Не переживайте, Василий Захарович, мы не задержимся, лишь бы боеприпасы доставили вовремя.
– На небо посматривайте. В первую очередь юнкерсов натравят на нас, но и от случайностей никто не застрахован. Да, чуть не забыл, Батуре майор приказал срочно вернуться в полк. Всё, ступай Валентин, и не подведи меня.
Пока мы собирались, наша тридцатьчетвёрка расчистила дорогу, раздвинув подбитые танки направо и налево. Хорошо всё-таки, что мы укрепили ей железо. Ни царапины на броне, и за гуски не страшно, не порвутся.
Пока всё складывалось весьма неплохо, однако бочку дёгтя всё-таки подпортила ложка мёда. В ночном побоище мы извели большую часть боеприпасов и на серьёзную драку выходили с опасно ограниченным боекомплектом. Благо, хоть трофейных патронов для пулемётов и автоматов набрали в избытке. Придётся как-то выкручиваться. Слегка добавляла оптимизма пара добытых подвод с лошадьми, которых ездовые уже погнали по шоссе в сторону Коссово. Где и как Сашка достал лошадиные силы, понятия не имею. Да и какая теперь разница.
За две версты до намеченного места ротная колонна обогнала подводы и покатила дальше. За деревней Альба разбитая танками дорога огибала небольшую рощицу, поворачивала налево и после моста через ручей тянулась по ровному полю прямиком в ближайшие сёла. По предварительным данным где-то там сосредоточилась блокирующая немецкая группировка из двух пехотных и одного механизированного полков, гаубичного дивизиона и отошедших к ним танковых батальонов. Здесь на месте я окончательно понял, что кто-то сошёл с ума, предположив, что вполне допустимо противостоять одной роте мощному соединению днём на неподготовленных позициях. Слон и моська в реальном исполнении.
Стараясь раньше времени не засветиться, мы высадились перед поворотом, и пока бойцы разгружались и готовились к бою, я собрал взводных. В целом командиры одобрили мой план: танк выдвинется по дороге вперёд, за ним в сотне метрах в обе стороны встанут зенитки. Позади на другом берегу ручья позиции двух ДШК в кузовах. Вместе с зенитками они образуют зенитный узел. А зенитки вместе с танком – противотанковый заслон. Первый взвод прикроют дорогу и танк, второй взвод, усиленный миномётами, расположится левее. Ещё дальше слева на высотке встанет батарея Строгова. Грузовики отъедут в тыл, а я с водителями, сапёрами и вестовыми обеспечу оборону моста и прикрою зенитки.
А теперь – козырь. По грунтовке, идущей вдоль опушки, обе сорокапятки на лошадиной тяге скрытно выдвинутся на полторы версты вперёд. Их прикроют Сажин со своими боевиками, пара пулемётных расчётов и пара снайперов. Группа Пилипенко займёт холм за селом, с которого открывается немецкий фланг и тыл.
Не теряя времени, по лесной дороге укатила группа Пилипенко, а остальные не спешили обнаруживать себя, давая время нашим пушкарям уйти, как можно дальше. Бойцы напряжённо вглядывались вдаль и нервно курили.
Но вот неумолимое время и вышло. Часы показывали половину десятого. Взревев моторами, машины с ДШК разъехались за ручьём, два других грузовика, растащив зенитки по обе стороны моста, укатили в тыл. Пока зенитчики вили свои гнёзда в сотне метрах друг от друга, танк продвинулся немного вперёд по дороге, а сопровождающие его бойцы первого взвода разбежались в обе стороны. Тут же замелькали лопатки, взводы начали поспешно окапываться.
Солнце поднималось всё выше. Я с тревогой посматривал в бинокль направо и налево, понимая, что опоздание или задержка группы Пилипенко и батареи Строгова будет стоить нам не только победы, но, возможно, и жизни. Понимая нашу уязвимость, бойцы изо всех сил спешили поглубже закопаться.
Конечно, все наши телодвижения не могли остаться незамеченными. Вдалеке с окраины села хлестнул винтовочный выстрел, потом ещё один. Не прошло и четверти часа, как на дорогу выползли два броневика и шесть грузовиков, из которых начали выскакивать солдаты. Прошло ещё четверть часа, и с той стороны донёсся шум мощных двигателей. Вот на шоссе появился первый танк. Тройка. За ним другой, третий. Началось.
10-00. Что-то мне совсем стало нехорошо, когда в полусотне метров от нашего танка взметнулся взрыв гаубичного фугаса. Второй взрыв прогремел ближе к лесу. Третий ударил рядом с ручьём. Немецкий артдивизион начал пристрелку. А это означало, что очень скоро нас начнут равнять с землёй.