Стороны света
Шрифт:
– В чем дело? – спросил Капитан.
Канцлер молча протянул ему письмо. Капитан пробежал по нему глазами.
– Ну что ж, поедем с Целлу.
Канцлер фыркнул.
– Вы чем-то недовольны? – спросил Капитан.
Лицо Канцлера вдруг осунулось и стало серым, его взгляд безжизненно застыл в одной точке. Так прошло несколько минут, а потом Канцлер тихо произнес.
– Одно не могу понять – почему он написал, чтобы я плюнул Мадогу в лицо.
Капитан кивнул.
– Не похоже на Императора. Он, насколько я помню, считает, что у лорда Мадога не лицо, а «мерзкая рожа».
– «Мерзкая крысиная рожа», – поправил Эльте. – На Восток!
Канцлер громко хлопнул дверью кареты.
ГЛАВА 2.
Сначала появился запах пряностей, едкий, насыщенный, терпкий, за ним пришел морской бриз, легкий, соленый, свежий и пьянящий, два запаха смешались друг с другом и взмыли высоко в небо. А потом появилась Целла, столица Востока. Она сверкала своими каналами, зданиями из белого мрамора и резными ажурными шпилями. Она пахла тмином, шафраном и гвоздикой.
– Посмотрите, как красиво, – Капитан постучал в окно кареты Канцлера.
Тот чуть отодвинул штору и посмотрел на открывающийся с холма великолепный вид на город.
– Что здесь красивого? – буркнул Канцлер. – Опять море, опять птицы и опять сквозняк.
Капитан рассмеялся.
– Вы ворчите как старик.
Канцлер фыркнул. Конечно, он ворчит как старик, Капитану-то хорошо, он едет в одной рубашке, а Канцлер вынужден вариться заживо в своем камзоле, плаще и шарфе. Только ему показалось, что он не умер от теплового удара в Горде этим летом, как жизнь заставила его приехать на Восток – туда, где лето еще было в самом разгаре. Но даже при всем этом Канцлер не мог не отметить величественной красоты города на воде. Несколько мгновений он тайком от Капитана разглядывал открывающийся вид, а потом стыдливо задернул штору.
Целла. Столица Востока. Канцлер никогда не был здесь раньше, но он столько лет вел переписку с Востоком, что ему казалось, что он знает в ней каждый уголок.
Они начали медленный спуск вниз, через два часа твердая земля закончилась, и они сели в ожидающую их лодку: в Целле не было карет и лошадей. Лодка оторвалась от причала, и гребцы медленно заработали веслами, Эльте вышел на небольшую палубу, чтобы посмотреть на этот удивительный город изнутри.
Мимо медленно проплывали величественные белые здания с овальными окнами, окруженными кружевным орнаментом из морских якорей и причудливых цветов, вдоль канала шли пешеходные дорожки, отделенные от воды колоннами в виде спиралей. Все казалось каким-то воздушным, нереальным, почти мифическим. Лодка плыла медленно, и Канцлер с интересом разглядывал людей Востока. Их одежда почти ничем не отличалась от той, которую носили в Горде, но при всем при этом в них было какое-то природное изящество: танцующая походка прирожденных моряков, легкость жестов, открытые приветливые лица. Или мне просто так кажется, потому что я ненавижу Горд, подумал Канцлер и посмотрел на Капитана.
– Здесь другие люди, – заметил Канцлер.
Капитан пожал плечами.
– Люди такие же, просто на них более красивая обертка.
Канцлер снова посмотрел на улицы и вдруг увидел то, что раньше заслоняли от него белые резные балюстрады и яркие блики: вот у воды сидит пьяный калека, вот идет омерзительно накрашенная женщина в полуразорванной одежде, вот толстяк увешанный золотом, вот беспризорный ребенок… Канцлер поднял голову и посмотрел на взмывающие вверх шпили башен. По ночам в этих башнях разжигали костры, и они служили маяками для тех, кто искал Целлу в ночном морском тумане.
– Идите спросите, кто нас встретит в Палладиуме, – приказал Канцлер.
Капитан кивнул и отошел на несколько минут.
– Нас встретит Банар, Атторней лорда Мадога.
Канцлер невольно улыбнулся. Эльте – рядом с Лазарем, Банар – рядом с Мадогом. Два правителя и два их верных слуги, вечные соперники, но всегда рядом и знают друг о друге больше, чем знали бы самые близкие люди, если бы они у кого-то из них были.
Через полчаса за поворотом появилась широкая водная гладь, а за ней огромная лестница, по ее сторонам возвышались железные якоря, на которых восседали мраморные грифы с причудливо изогнутыми шеями. Гриф – второй символ Востока после якоря, достаточно странный символ, потому что мало кто на Востоке когда-нибудь видел живого грифа. Впрочем, мало кто на Западе видел живого льва, разве что золотого во дворце Горда. Лестница поднималась вверх к порталу, обрамленному огромными синими колоннами. Вход в Палладиум, дворец лордов Востока. Весь выполненный из серо-голубого мрамора, отделанный блестящим металлом там, где мраморные плиты соединялись друг с другом, он сиял как настоящая жемчужина в окружении перламутрово-белой раковины Целлы. Лодка неожиданно резко причалила, и Эльте с трудом удержался на ногах. Сначала вышли солдаты, потом Капитан и только после этого Канцлер. Как только его нога ступила на мраморную лестницу, он смутно ощутил чувство чего-то необратимого, как будто бы сделал шаг в бездну. На мгновенье закружилась голова, но Канцлер взял себя в руки и начал подниматься по лестнице, щурясь от солнца, становившегося невыносимо ярким, снова и снова отражаясь от белого мрамора.
Подъем занял больше времени, чем он рассчитывал, и когда Канцлер добрался до самого верха, он уже заметно запыхался. Он оперся о мраморные перила и стоял, тяжело дыша, а потом услышал тихий смех. Эльте поднял глаза. На лестнице стоял невысокий человек средних лет, волосы на его голове уже начали редеть, слишком большие уши делали его вид почти комическим, пытливые темные глаза улыбались.
– Канцлер… – человек поклонился.
– Атторней… – Канцлер поклонился в ответ.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Старые знакомые по переписке, которым довелось увидеться всего лишь несколько раз, но которые знали друг друга слишком давно и слишком хорошо, чтобы разгадать все тайные значения вежливых улыбок и ритуальных речей. С ритуальных речей и начали.
– От имени лорда Мадога, правителя Востока, я приветствую вас на земле Целлы, Канцлер Эльте, герцог Валлардии, наместник Северных побережий, хранитель Имперской печати.
– От имени Лазаруса III, Императора Запада, я прибыл, чтобы засвидетельствовать свое почтение и безмерное уважение лорду Мадогу, правителю Востока.
Пауза. И Эльте, и Банар, молчали, понимая, что на самом деле представляет собой «приветствие» лорда Мадога, и каким было «почтение» Императора Лазаря.
– Вы устали с дороги, Канцлер? – спросил Банар.
– Нет, благодарю вас, Атторней.
– Тогда позволите показать вам Палладиум, а после пригласить вас отобедать?
– С удовольствием.
Канцлер сделал знак Капитану, он обернулся и сказал что-то солдатам, те начали выгружать багаж из лодки. Канцлер и Атторней медленно вошли в Палладиум, Капитан отставал от них на несколько шагов. Они прошли в огромный зал, на стенах которого висели гарпуны, сети, сплетенные из серебра, и вездесущие якоря.
– Это зал приветствий, – любезно начал экскурсию Банар, – эти якоря сняты со знаменитых кораблей Востока, таких как «Буревестник» и …
– А где Мадог? – перебил его Эльте.
– Уехал куда-то, – Банар пожал плечами. – Он в последнее время нечасто бывает в Палладиуме.
– И где же он проводит время? – Канцлер удивленно поднял брови. – У меня складывалось впечатление, что он почти не покидает дворец.
– Понятия не имею, – лицо Атторнея исказило раздражение. – Могу сказать только то, что если он не начнет больше времени уделять делам, то потом утонет в бумагах.
Канцлер рассмеялся.
– Какие-то проблемы, Атторней? – он с улыбкой посмотрел на Банара.