Стороны света
Шрифт:
Капитан кивнул и молча закрыл за собой дверь.
За окном закричала чайка. Господи, какая пошлость, подумала Канцлер.
Еще до того, как солнце полностью взошло, лорд Мадог покинул Палладиум. Он выехал один и поскакал во весь опор на восток. В ярких лучах начинающегося дня его преследовала собственная тень до тех пор, пока не догнала, а потом уже он гнался за ней. Мадог два раза менял лошадей на заставах, но никогда не останавливался. Закат уже начинал окрашивать море в багровые тона, когда он прискакал к источенной ветрами крепости на высоком утесе. Мадог спешился, его ноги подкосились, он с трудом устоял
– Мне нужен Родор.
– Я провожу вас, милорд.
На негнущихся ногах Мадог прошел широкий монастырский двор, заставленный резными обломками причальных столбов и железными якорями, дальше внутрь, мимо хижин монахов к самому краю скалы, туда, где вела вниз извилистая скользкая от волн каменная лестница.
– Брат Родор молится внизу.
И Мадог стал спускаться, поскальзываясь и ругаясь и, наконец, добрался до самого низа туда, где на одном из валунов, вросших в золотой песок, сидела одинокая фигура. Он уже давно заметил Мадога и теперь смотрел на него и улыбался.
– Что привело тебя ко мне, мой дорогой брат?
Грязный, озверевший от езды Мадог поднял на него усталый взгляд, и стороннему наблюдателю сразу стало бы ясно, кто из этих двоих должен был править Востоком. Ни у кого не возникло бы сомнений в том, что они братья: схожие черты лица, похожие жесты, но Родор был выше Мадога, его кожа имела золотистый оттенок, густая копна русых волос уже начинала седеть, яркие синие глаза смотрели прямо и уверенно. Мадог был темноволос, его глаза были скорее серыми, чем синими, долгие часы за письменным столом ссутулили его плечи, власть сделала черты лица резкими и почти отталкивающими. Спокойная уверенная улыбка Родора разом напомнила Мадогу, что он всего лишь удачливый младший сын. Но все-таки он приехал сюда.
– Пройдемся? – предложил Родор, так и не дождавшись ответа.
Мадог молча пошел рядом. Некоторое время они слушали шепот моря, а потом Родор заметил:
– Я вижу, дело серьезное.
– Да, – сквозь зубы процедил Мадог.
Родор снова улыбнулся.
– Ты гнал как сумасшедший, чтобы шипеть на меня? Неужели в Целле стало настолько скучно? Или Лазаря хватил удар, и тебе больше не с кем соревноваться?
– Если хочешь знать, Лазаря действительно хватил удар.
Родор рассмеялся.
– Ну поздравляю! Хотя для победителя ты выглядишь не слишком радостным.
Мадог чертыхнулся.
– Да брось, – Родор похлопал его по плечу. – Ты же не ждал, что я буду гладить тебя по шерсти? Рассказывай.
– Этого никто не должен узнать, – выпалил Мадог.
– Хорошо.
– Никогда. Что бы ни случилось.
– Конечно.
– Помнишь, я попал в кораблекрушение на Севере?
Родор прищурился.
– Припоминаю. Тебя не было несколько недель, это наделало много шуму при дворе.
– Да… Тогда меня выходила одна девушка… Этель… Я даже забрал ее с собой, но…
– Но на полпути передумал, оставил ей кошелек и был таков, – прервал его Родор. – Ты в этом не оригинален, Мадог. И что? Ты ее встретил? И кто она? Чья-то новая любовница?
– Канцлер Лазаря, – выпалил Мадог.
Они остановились. Родор удивленно смотрел на Мадога.
– Как это? – переспросил он. – Эльте?
– Этель – Эльте… Непохоже?
– Давай-ка присядем, – Родор потянул Мадога к выброшенному на берег стволу дерева. – Ты уверен в этом?
– Да, – Мадог закрыл лицо руками. – Вчера мы разговаривали.
– А раньше ты этого не замечал?
– Я не видел Канцлера, еще все удивлялся, почему он от меня прячется… Заманил его в Палладиум. Думал, что покончу с лазаревой крысой одним ударом, а получилось вот что…
Родор внимательно посмотрел на горизонт, туда, куда уходила вода перед ночным отливом.
– И что ты хочешь от меня? – спросил он.
– Не знаю… – Мадог покачал головой.
Родор хмыкнул.
– Куда уж тебе! Всю жизнь в голове одни бабы и вечно ты из-за них куда-то влипаешь…
– Да иди ты! – огрызнулся Мадог.
– Я не понимаю, в чем твоя проблема. Нужна женщина – бери женщину, защитить ее некому. Ее жизнь как Канцлера уже не стоит ни гроша. Делай с ней что хочешь.
Мадог не ответил. Родор продолжал:
– Она явно рассказала тебе, кто она такая, чтобы спасти свою жизнь, ни единой другой причины я не вижу.
– Нет, – перебил его Мадог. – Не поэтому.
– Да конечно! Голову-то включи! Не говорила-не говорила, пряталась от тебя, а тут хоп – и во всем призналась именно тогда, когда распрекрасный Лазарус собрался отдавать богу душу!
– Она не предаст Лазаря.
– Откуда ты знаешь?
– Я ей предлагал – она отказалась.
– Как Канцлер – безусловно, но как у женщины у нее, скорее всего, нет с ним никаких отношений, потому что вряд ли Лазарь стал бы рисковать и делать свою любовницу Канцлером – ненадежно.
– Предположим, ты прав, – процедил Мадог.
– Тогда что еще ты от меня хочешь?
Мадог устало махнул рукой, разговор его вымотал.
– Иди отдохни, – Родор поднялся, – а потом езжай обратно. Я буду молиться за тебя.
Да уж, подумал Мадог, обречено ковыляя за Родором по песчаному пляжу, если бы от молитв был хоть какой-нибудь прок, то жить было бы гораздо проще.
Он поднял глаза на каменную лестницу, которую заливали брызги волн, обреченно подумал, что сейчас придется по ней подниматься, и тут в его голове появилась безумная мысль.
Этель сидела в своем кабинете с открытыми окнами и смотрела, как переливается на солнце вода в каналах Целлы. С моря прилетали чайки, кружили над лодками и все время кричали, от их криков Этель почему-то становилось спокойно. Иногда в раскрытые окна врывался долетавший с океана бриз, и Этель с удовольствием ежилась в своем кресле, подставляя ветру лицо и шею. Она была в ночном халате, кое-как втащила внутрь поднос с едой после заверений Капитана, что в коридоре никого нет, но к еде так и не притронулась. Прямо перед ее окном была резная колонна Палладиума, испещренная экзотической вязью цветов, морских узлов и силуэтов кораблей. Этель нравился Палладиум, он был воздушным, легким, полным морского воздуха и ветра, не то, что лазаревы катакомбы в Горде, где пахнет пылью и плесенью из-за бесконечного количества гардин и гобеленов. Нужно было что-то решать… Если Мадог не врал – а он не врал – то нужно было как можно быстрее искать себе новых союзников. Мадог? Этель призналась ему только для того, чтобы на некоторое время вывести его из игры, чего она и достигла, раз у ее порога до сих пор не появилась стража, но на длительное сотрудничество рассчитывать не приходится. Казимир? Здесь разговор бесполезен, Хранитель Меча готов увидеть Канцлера Запада только в одном качестве – на виселице, в чем его, несомненно, поддержит Императрица Марта. Формоз? Шлюха, которая спит со всеми. Эоганн? Нет, Король Юга не будет давать убежище Канцлеру мертвого Императора, когда его дочь вот-вот выйдет замуж за лорда Востока. Оставался только один вариант.