Сторож
Шрифт:
В этот момент сварочные швы ящика не выдержали и лопнули, на пол заструился песок. Тут же в стене, откуда выходил гермозатвор, что-то взвизгнуло, застучало, затем громко хрустнуло и затвор замер.
Этого курсанты уже не видели, они бежали вниз по эскалатору, который резко и мощно содрогнулся, вырываясь из-под ног…
Станция метро Гостиный двор оказалась переполнена, словно в час пик. Эта ночь после жаркого дня и вечернего дождя была свежей, располагая для поздних гуляний, чем пользовались все, кому не спалось. И именно они сейчас спешили
– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!
Хотя людской поток разбавлялся и горожанами, теми, кто сквозь сон смог услышать предупреждение и за десять отпущенных минут до полной герметизации станции выскочил из квартиры и добежал до метро.
«Маяковская с Невским наверное также забиты…» – мелькнула мысль в голове бородатого с бритым черепом байкера по прозвищу Мотор.
Мотор спешил вниз по эскалатору, отметив, что друзья байкеры не отставают. Он не расталкивал спасающихся бегством людей, как это делали некоторые, а держался общего темпа.
Вот только в груди щемило от того, что он бросил своего верного «коня» Harley-Davidson у входа в метро, но если сейчас посмотреть, что твориться на площади перед «Гостинкой»…
Наступающие Белые ночи вместе с освещающими проспект фонарями открывали картину паники и хаоса: дорогие машины, влетали на поребрик, разбивая бамперы, деформируя диски на низкопрофильной резине. Столпотворение автомобилей, таранящих близлежащие транспортные средства, нередко сбивающие бегущих людей, заполняло пространство перед каждой станцией метро.
Зато на таких станциях, как Лахта, Стрельна и Ручьи, с частного сектора и растущих новостроек, собралось меньше ста человек на каждой. А вот в Пулково в метро спустились гораздо больше людей: все пассажиры, ожидавшие рейсов, обслуживающий персонал аэропорта и окружающей его инфраструктуры, отдыхающие близлежащих торгово-развлекательных комплексов.
Поток людей по четырем эскалаторам на станции Гостиный двор был нескончаемым. Кто-то скользил между поручнями по балюстрадам, цепляясь или врезаясь в столбы фонарей. Мотор не услышал за криками паники, как загудели двигатели подъема гермозатвора, но зато увидел, как откинулись металлические защиты и из пола в проходе на платформу, вверх поползла мощная перегородка.
Тело непроизвольно рвануло вперед, понимая, что шанс спастись ускользает.
– Живее! Живее, жуки навозные! – зарычал он, толкая впереди себя копошащихся людей. – Жить не хотите, мать вашу?!
Короткая площадка и плотное скопление панических тел у поднимающегося затвора.
– Шевелите булками, ничтожное подобие человечества! – рычал бритоголовый бородатый байкер, напирая.
Люди запрыгивали на полуметровой толщины гермозатвор, на другой стороне их принимали, оттаскивая. Молодая женщина повисла, карабкаясь, не в силах подтянуть свое тело. Рядом с ней пожилой мужик в домашней майке и трико, также завис.
Мотор пробился к затвору и одним движением обеих рук запихнул наверх и женщину и мужика. Затем запрыгнул сам, подтянувшись и неожиданно ударившись головой о полукруглый свод прохода, но его кто-то ухватил с воплем паники за кожаную штанину. Спиной он уже ощущал округлый изгиб потолка, который смыкался будто ножницы, приближаясь к его ногам.
«Не успел…» – мелькнула ужасающая мысль, в мгновение ока, представив, как защитная преграда ломает его тело, вминая в нишу затвора.
Руку дернуло вместе с воротом куртки и правой ногой. Мотор на кого-то рухнул, придавив своим ста тридцати килограммовым телом.
– Ай! – только и услышал он женский писк.
– Спаситель хренов! – гаркнул ему в ухо Череп.
Станцию прорезал визг.
Мотор поднялся и помог встать на ноги тем, кого придавил: молодой женщине и пожилому мужчине. Рядом стоял его кореш по прозвищу Череп. Такой же выбритый наголо с густой щетиной на подбородке байкер, зло глянул на тех, кому Мотор помог забраться на поднимающуюся металлическую стену затвора.
Сам же Череп отпихнул худосочного хлыща с частично татуированным лицом в безвкусной одежде и быстро перемахнул через затвор, после чего увидел, как эта девка с мужиком в трико, ухватились за его кореша, помогая тому пролезть. Череп молниеносно скакнул им на помощь и одним движением все втроем вырвали Мотора из лап страшной смерти.
– Благодарю! – кивнул Мотор всем троим, и глянул на упершийся в потолок затвор, тут же поняв женскую реакцию, внутренне похолодев.
Белый свод прохода на платформу окрасился кровью в месте смыкания. По затвору струились багровые нити, а торчавшая рука подрагивала. Вся эта картина сопровождалась женским воем. В этот момент пол под ногами резко содрогнулся, повалив всех, и станция окунулась во мрак.
С такими объемами документов по разработкам компании, в которой он работал, Николай и не мечтал справиться за день, поэтому в очередной раз остался в офисе на ночь.
Начальник отдела был недоволен, но закрывал глаза на ночную доработку, так как усердные молодые сотрудники компании не требовали прибавки к зарплате. Конечно Николай был не на столько молод, как половина его коллег, ему в этом году исполнилось тридцать лет, но и не чувствовал себя сильно уж взрослым.
Ночная работа случалась не только у него. Также другие сотрудники, то и дело задерживались, после чего утром не выспавшиеся с красными глазами встречали коллег.
От прокатившего по пустующей высотке неожиданного сигнала тревоги, Николай вздрогнул и вначале даже запаниковал. Его сознание очень медленно выходило из полудремотного состояния уставшего человека. Он не понимал, что происходит, но все же «проникся» к металлическому голосу.
– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!
«Что делать?!» – взгляд заметался по пустующему, погруженному во мрак, офису. Освещение имелось только за его столом и над выходом в коридор к лифтам. Белые ночи города затеняли стекла небоскреба.
Николай подбежал к раскрытому окну в межстенной галерее и уставился с высоты шестьдесят третьего этажа на ревущий сиренами город, который на глазах начинал просыпаться, цепной реакцией вспыхивая окнами домов. Хаотичные мысли ему вдруг напомнили о башнях-близнецах в Нью-Йорке и о парашюте.