Стой, кто идёт
Шрифт:
– Приятное тут у вас местечко, - сказал он.
– Над чем сейчас работаете?
Леже бросился к столу и схватил револьвер.
– Я еще не рехнулся, чтобы...
– Погодите! Ведь мы договорились, что я не шпион!
– Разве это причина, чтобы я раскрывал тебе секреты, за которыми может охотиться настоящий шпион?
– Наверное, нет.
– Не желая излишне раздражать вооруженного револьвером маньяка, Мирр решил перевести разговор на нейтральную тему. Он расстегнул розовый бюстгальтер, все еще красовавшийся на его груди, поднял его за бретельку
– Сексуальный маньяк! Грязная свинья!
– завопил Ложе.
– Ты осмелился оскорбить мою дочь!!!
– Профессор, но я не...
– Отвратительно! Гнусно!
– Дуло револьвера рисовало в воздухе устрашающие восьмерки.
– Я изо всех сил стараюсь защитить мою малышку, мою прелестную крошку, мою невинную сладкую маленькую...
– Вряд ли она такая уж маленькая, - рассудительно сказал Мирр в попытке разрядить эмоционально взрывоопасную ситуацию.
– Я только хочу сказать...
– Боже милосердный! Где же предел твоей похоти и сладострастию? Даже под дулом револьвера ты не способен думать ни о чем, кроме как о размере...
Леже оборвал себя на полуслове, в глазах его разгорелся новый решительный блеск, револьвер уставился точно в сердце Мирра.
– Довольно! Пришла пора сказать друг другу прощай прощай!
Мирр отступил на несколько шагов.
– Вы не сможете убить безоружного!
– Не очень-то рассчитывай на это!
– В голосе Леже появился зловещий холодок.
– Пошевеливайся!
– Куда.
– Назад в машину времени, конечно! Пока ты здесь, моя дочь не может чувствовать себя в безопасности!
– Вы не можете засадить меня в эту штуку! Нельзя быть таким бесчеловечным!
– Двигай ногами, ногами!
Мирр огляделся как затравленный зверь.
– По крайней мере позвольте мне одеться!
– Ты что, думаешь, я - идиот? Этот старый трюк типа "позвольте мне выкурить сигарету" не пройдет! Я слишком часто хожу в кино, юнец! Ты нажимаешь кнопку на сигарете, и слезоточивый газ лупит мне прямо по глазам! Отличная уловка, только на этот раз она не сработает, потому что я намного превосхожу тебя умом!
– Нет у меня никаких сигарет!
– воскликнул Мирр.
– Я хочу только одеться!
– И выдавить газ из пуговицы на рубашке? Пошевеливайся!
Мирр поплелся к двери. Леже - за ним. Поравнявшись с последним столом, Мирр попытался спасти остатки своего достоинства - схватил газету, которую рассматривал раньше, стряхнул с нее последние засохшие крошки и обернул вокруг чресел. Он позволил подвести себя к туалету, но в последний момент уперся - страх перед неизвестным пересилил все остальные эмоции.
– Послушайте, - сказал он, поворачиваясь лицом к противнику, - мы сейчас довольно высоко над землей, и следует вдуматься, что произойдет, если я окажусь во времени, когда этот дом еще не был построен.
– Ладно уж, вдумаюсь...
– Леже изобразил на лице работу мысли, и постепенно оно просветлело.
– Мне это нравится! Мне это нравится!
– Вам нравится, что я упаду и разобьюсь насмерть?
– К сожалению, я буду лишен возможности созерцать этот спектакль. Машины времени работают по принципу затухающих колебаний, так уж они устроены. Скорее всего, ты вынырнешь в будущем где-нибудь поблизости от точки, в которой исчез.
– Это всего лишь предположение, - сказал Мирр тоном обвинителя. Вообще-то я чувствую, что у вас все равно не хватит решимости нажать на спуск, и поэтому...
– Что?
– Я отказываюсь войти в эту дверь!
Леже пожал плечами:
– Это твои похороны!
Он щелкнул предохранителем, всем видом изображая человека, готового совершить хладнокровное убийство. Мирр, начиная подозревать, что серьезно ошибся в своих рассуждениях, непроизвольно отступил на шаг. Последовала рвущая нервы пауза, но в конце концов дуло револьвера неуверенно заколебалось. Мирр чуть было не застонал от облегчения.
В это время с лестницы послышались шаги, и взору Мирра явилась ощетинившаяся бигудями и купавшаяся в складках стеганого нейлона исполинская розовая копия профессора Леже, но женского рода.
– Ах, папочка, - промолвила она густым баритоном, - ты снова украл у меня лучший лифчик для своих глупых...
Заметив Мирра, она умолкла, по лицу ее расплылась недоверчивая поначалу, но широченная в окончательном варианте улыбка, и, распростерши руки для предстоящего объятия она рванулась к Мирру:
– Норман, ты вернулся ко мне!
Реакция Мирра была чисто инстинктивной. Спиной вперед он прыгнул в туалет, обо что-то споткнулся и рухнул на унитаз. Послышалось громкое гудение, свет замигал, и объемистые фигуры профессора и его дочери растворились, оставив дверной проем пустым. Изо рта Мирра вырвался громкий стон - он опять, но на этот раз одетый уже только в газету, отправился путешествовать во времени.
8
Стены крохотной комнатенки начали менять цвет.
Исчезла одна из главных причин для беспокойства - состояние окружающих предметов ухудшалось, и означало это, что путешествует он в будущее и что здание фабрики не перестанет существовать, оставив Мирра в десятке метров над землей. Он слегка успокоился и порадовался передышке, столь необходимой для приведения а порядок перепутанных мыслей, но вспомнил, что люди имеют обыкновение сносить или перестраивать старые здания. Что ждет его в далеком будущем - смерть под ножом бульдозера? Пересечение тела возведенной стеной?
Огорченный тем, что жизнь его превратилась в серию отчаянных прыжков из кастрюли на сковородку, Мирр поерзал на унитазе, и тут же слуховые и зрительные эффекты путешествия во времени исчезли. Сияние пыльного неба установилось на одном уровне, комната показалась Мирру такой, какой он увидел ее впервые. Он бросил нервный взгляд на дверь - не поджидают ли его бронзовотелые великаны с рубиновыми глазами? Но лестничная клетка пустовала. Тишина была бы почти гробовой, если бы не едва слышимый гул уличного движения.