Стоячие камни, кн. 2: Дракон судьбы
Шрифт:
– А я…
– А ты, мой милый, будешь ни в чем не виноват. Ты ведь сам понял, что за человек этот Фрейвид, и даже передумал жениться на его дочери, ведь верно? Ты уже сам отказался от обручения и решил выдать ее за моего брата Аслака, ведь так? Я думаю, Стюрмиру понравится этот замысел. Тогда если… если она останется наследницей Фрейвида, то все его земли и богатства перейдут к нам… к Лейрингам. Стюрмир будет доволен, уж я сумею это устроить.
– А я?
Ингвильда почти не слышала, что кюна говорила дальше. Неподвижно лежа с закрытыми глазами, она не могла решить, стоит ли верить ушам. «Так вот почему с недавних пор Вильмунд перестал со мной разговаривать! – быстро мелькало у нее в голове. – Он отказался от меня! И решил
Так говорил когда-то Хродмар. При воспоминании о нем Ингвильду вдруг наполнила такая щемящая острая нежность, что под ресницами закрытых глаз горячей волной всплыли слезы. Томительная боль в груди на миг поглотила все прочее. Нет, время ничего не переменило – Хродмар по-прежнему казался живой частью ее самой, и чувство это казалось бесконечным, как дыхание. Ни полгода, ни год, ни десять лет не порвут этой связи. Не убьют надежду, что когда-нибудь они снова будут вместе, потому что так и должно быть. Все происходящее казалось дурным сном – сперва ее обручили с Вильмундом, теперь везут, собираясь отдать какому-то Аслаку Облако, в то время как для нее все мужчины – бесплотные облака, потому что Хродмар среди них только один и он далеко! Казалось, со времени их последнего свидания прошли долгие годы, но оно было так близко, ярко и живо в ее памяти, словно оно-то одно и происходило в действительности, а после него был только сон, сон…
А Вильмунд и кюна Далла возбужденным шепотом обсуждали свои дальнейшие шаги, голоса их царапали слух Ингвильды и стучались в сознание, как бродяги в богатый двор. «Вот они, чудесные дары богов!» – с наcмешкой подумала Ингвильда. Так всегда и бывает! Она сумела увидеть корабль конунга за много переходов отсюда, но не знала того, что совершалось под самым ее носом и имело к ней самое прямое отношение! Не заметила, как у нее поменялся жених! Правду говорят, что наиболее сильным даром ясновидения обладают те, кто слеп от рождения! А кто не от рождения, тот слепнет постепенно! Она, кажется, уже совсем потеряла зрение! Ну что ж, это справедливо: нельзя одному человеку смотреть сразу в две стороны!
– Отдай мне это обручье! – говорила между тем кюна Далла. – Я отвезу его Аслаку.
Вильмунд сделал движение, как будто хотел прикрыть ладонью золотого дракона на другом запястье.
– Не много ли будет для Аслака! – возмущенно воскликнул он, позабыв тревогу и растерянность.
Золотой дракон так глубоко запустил когти в его сердце, что вырвать их можно было только вместе с куском сердца.
– Глупец! – зашипела Далла. – Я привезу его на Острый мыс. Если там Стюрмир, то я покажу ему обручье, и он поверит, что ты сам решил отказаться от родства с Фрейвидом, с этим предателем. А если Стюрмира там нет, то Аслак его и не увидит! Для него многовато, в этом ты прав! Понял теперь?
Вильмунд нахмурился, погладил обручье по тонким чешуйкам, вздохнул, потом вдруг решительно помотал головой.
– Не отдам! – тихо отрезал он, и по его голосу даже упрямая Далла, не привыкшая сдаваться без борьбы, поняла, что снять обручье можно будет только с мертвого.
– Тогда я заберу ее с собой, – решила кюна.
– Кого? – не понял Вильмунд.
– Ее! – Далла не решалась назвать Ингвильду по имени, боясь разбудить, но показала глазами. – И привезу на Острый мыс. Если Стюрмир там, то ему… Ему она пригодится для будущих бесед с Фрейвидом. Так и быть, я скажу, что это ты так решил. За это он многое сможет простить.
Вильмунд помолчал. И он, и Ингвильда думали об одном: из невесты она превратилась в пленницу, и ее мнения никто не спрашивает, хотя речь идет о ее судьбе! Странно, но Ингвильда не испытывала никакого страха за себя. Она подумала, что Далла просто не хочет оставлять ее наедине с Вильмундом, раз сама уезжает от него. Иначе Вильмунд снова мог бы стать союзником Фрейвида и заплясать уже под другую дудочку. Ах, знать бы только, где сейчас Хродмар…
И вдруг Ингвильда ощутила едва заметное, легчайшее дуновение того же прохладного ветерка, которым потянуло на нее от видения «Рогатого Волка». Тогда она испугалась очнуться на корабле Стюрмира. А если бы это был корабль Хродмара? Тогда она сама побежала бы вперед по дороге из серых облаков, боясь только, как бы не обрушился этот зыбкий мостик!
– А Фрейвид… – снова подал голос Вильмунд.
– А Фрейвид, выходит, опоздал! – отрезала Далла. – Знаешь, как говорится: кто бодр, тот богат! А Фрейвид что-то слишком долго собирает свое войско!
– Куда же он запропастился, пожри его Нидхёгг*! – угрюмо буркнул Вильмунд.
Ни Далла вслух, ни Ингвильда в мыслях не могли ему ответить на этот вопрос.
Глава 4
В самом деле, Оддбранд Наследство был прав – Фрейвид хёвдинг привык быстро делать важные дела. Едва ли сейчас могло найтись у него дело важнее, чем сбор войска Квиттингского Запада. Так куда же он подевался? Кто мог ему помешать?
Кто, кроме его собственного порождения? Даже Ингвильда, подумав как следует, нашла бы человека, способного помешать самому Фрейвиду хёвдингу.
К вечеру седьмого дня Хёрдис Колдунья вышла из Медного Леса. Теперь можно было приостановиться и перевести дух. Даже если это гороподобное чудовище, великан, все еще гонится за ней, теперь он ей не страшен. Здесь, на широких полосах густо заселенного побережья, у людей свои порядки.
Завидев впереди над редким сосняком несколько дымовых столбов, поднимавшихся над невидимой за пригорком усадьбой, Хёрдис остановилась, отвязала лыжи и по привычке оглянулась назад. Никаких великанов позади не наблюдалось. Хёрдис кивнула сама себе, села на поваленное дерево и стала убирать растрепанные волосы под капюшон. За время путешествия ее лицо обветрилось, но о красоте она сейчас не заботилась. Так даже лучше. Взвалив лыжи на спину, Хёрдис позвала Серого и решительно направилась по тропе в обход длинного пологого пригорка.
Здешние места лежали далеко в стороне от того пути, каким домочадцы Фрейвида Огниво ездили из Кремнистого Склона к Прибрежному Дому, и Хёрдис никого здесь не знала. Зато не знали и ее, что было как нельзя более кстати.
Понимая, что чужую женщину с собакой скорее всего примут за ведьму с волком, Хёрдис благоразумно оставила Серого в лесу, приказав ему поохотиться, а сама бодро направилась на хутор. Это был довольно богатый хутор, не убогий какой-нибудь, но и на знатного человека его хозяин явно не тянул. Жилой дом был совсем невелик, амбары и хлев тоже не поражали размерами. Едва ли здешний бонд сможет дать в войско больше четырех-пяти человек, но Фрейвид хёвдинг и от их помощи не откажется. «Как же, получит он их, пусть дожидается! – мстительно думала Хёрдис. – Ты узнаешь, могучий вождь, каково ходить на войну, оставив за спиной такого противника, как Хёрдис Колдунья!»
Челядь рассматривала ее с любопытством и опасением, какое вызывает в глуши всякий незнакомец. На обычную бродяжку Хёрдис не походила: для этого у нее был слишком уверенный вид, и ее сразу отвели к хозяйке, фру Исриде, рослой женщине с бледным лицом и бесцветными бровями.
– Кто ты такая и куда идешь? – спросила она, рассматривая Хёрдис с вполне доброжелательным любопытством.
– Мое имя – Йорейда, люди зовут меня Малой Вёльвой! – с уверенной важностью представилась Хёрдис, присвоив имя своей матери, а прозвище какой-то провидицы из рассказов бабушки Сигнехильды. – Я живу в Медном Лесу, а сейчас иду на побережье, в усадьбу Можжевельник к Вальгауту Кукушке. – Здесь она могла быть вполне спокойна, так как усадьбы Западного побережья и их хозяев знала отлично. – Вальгаут хёльд получил ратную стрелу от Фрейвида хёвдинга…