Стоящий у двери
Шрифт:
Между опорами автомобильного моста, как в большой конуре, расположились на ночевку несколько десятков собак. Несколько, по подсчетам командира – это не меньше пяти. Но и не больше, если они там не в три слоя спят. Да и вряд ли на этой территории есть другие, пищи на всех не хватит. На ржавую лестницу тихо не заберешься, но когда отряд окажется наверху, будет уже безопаснее.
Пока люди пробирались под прикрытием платформы, из-под моста доносилось только ворчание и поскуливание, но стоило первому сталкеру показаться на виду, как темная волна тут же с
– Взорвем один лестничный пролет, на двух мы их не удержим.
– А всё не рухнет?
– Не знаю…
Заложив гранаты под опоры лестницы, они погнали отряд наверх. Прогремели два взрыва, конструкция пошатнулась, но устояла. Доронин потер плечо, ушибленное прилетевшим снизу камнем. Поднявшееся облако пыли только на миг отогнало стаю, и тут же первые монстры полезли по ступеням. Ступени позади обрушились, теперь сектор обстрела сузился до трех метров. Но и другого пути вниз не было.
Автоматчикам в первом ряду обороны пришлось тяжелее всех, но Лысый, сметая пулеметными очередями весь ряд собак за раз, давал им время на перезарядку, а Сафроненко с Индейцем, вооруженные карабинами, отстреливали тех, кто пытался взобраться с другой стороны по разорванным железным прутьям. Когда у подножия лестницы осталось не больше пяти визжащих раненых особей, командир сделал шаг вперед. И тут же слева со стороны промзоны снова послышался вой. Он доносился издалека, но Доронин слишком хорошо знал, с какой скоростью сейчас несется сюда еще одна стая. Сколько в ней окажется собак?
Раздался выстрел, раненая тварь отлетела в сторону с раздробленной головой. Командир оглянулся, чтобы намылить кому-то шею за лишний расход патронов, но остальные оглядывались в недоумении – никто из них не стрелял. Сверху на насыпи мелькнул свет фонарика, в котором можно было разглядеть несколько фигур в химзащите: сталкеры с Авиамоторной решили прийти на помощь. Если уж стреляют по собакам, а не по людям, значит, можно покинуть позицию и попробовать наладить контакт. Отступить в метро сейчас было бы неплохо, а дальше Доронин решил действовать по обстановке. И отряд полез наверх, не дожидаясь следующей волны атаки.
– Немного опоздали вы, ребята!
– А нам кажется – вовремя! – Сталкер указал на противоположную сторону путей, где уже показались несколько бегущих собак. – Хорошо, что вы тут решили взрывные работы проводить, иначе мы б не услышали. Отходим!
Внутри теплый прием их не ждал, но Доронин на него и не рассчитывал. Жизнь давно отшибла излишний оптимизм, особенно по поводу человеческой натуры. И все же сталкеры Желтой линии помогли, хоть и из чистого любопытства высунувшись наверх. Отряд не разоружили сразу, но держали под прицелом. Калининская Конфедерация не враждовала с Бауманским Альянсом, но и особого доверия к нему не испытывала.
Проверка документов была обычной процедурой, но странно выглядело, что трое значились только в «инвентаризационной описи».
– А больше у них ничего и нет, они по списку. – Доронин
Командир не планировал такого маневра: отряд не должен был попасть на другую станцию. Отвечать на вопросы он оказался не готов. Планы Альянса не подлежат разглашению, еще никто не отменял режима секретности. Ведь даже информация о цели экспедиции не должна выходить за пределы Бауманской. И как теперь выкручиваться из трудного положения, Доронин не знал. Но с поверхности нужно было уходить в любом случае, глупо терять отряд так близко от дома. Не потерять бы его и теперь, уже в метро, потому что группа сталкеров без четкого задания вызывала законные опасения.
Как выдумать на ходу достоверную причину и повод? Что могут делать в окрестностях Авиамоторной семь человек с тяжелым вооружением и кучей новых ОЗК?
– Сафроненко!
Подчинится ли приказу? Сталкер чувствовал себя свободно, у него-то документы в порядке. Наемник – птица вольная, да и командир уже перестал быть таковым, пусть только подтвердит перед Альянсом, что контракт выполнен. В подчинении теперь остался один Пищухин. Но Сафроненко откликнулся:
– Что, командир?
Голос Доронина не был приспособлен для конфиденциального шепота, пришлось постараться:
– Цель экспедиции разглашать нельзя, поэтому изобретай сейчас же враку, чтоб лишних вопросов не было. Одна надежда на тебя.
Наемник едва сдержался, чтобы не ржать, но смог выговорить:
– Приказ понял.
Впрочем, что ни сочини, а задержание до выяснения обстоятельств было неизбежно. Доронин понимал, что безопасность прежде всего. Пропустить вооруженную группу транзитом по станциям Калининской Конфедерации означает взять на себя слишком большую ответственность. Опасность им здесь не угрожает. Цена вопроса – всего лишь потерянное время. Начальник станции должен будет связаться по телефону с Марксистской, да пока еще там запросят информацию из Альянса… Застрять на Авиамоторной можно и на сутки, не меньше.
Выход был. Наверх. Но никто не гарантировал, что отряд дойдет в полном составе. Март месяц, будь он неладен! Собачьи стаи агрессивны, их больше, чем обычно. Птерова уйма… Доронин оглядел своих сталкеров, столпившихся вокруг. Рисковать их жизнью ради ненужной спешки ему совсем не хотелось. Поразмыслив еще, Дредд решил, что Поповкин может подождать, и без того уложились в срок чуть ли не по секундомеру.
– Командир, мы тут подумали… – Сафроненко был серьезен, к тому же следовало торопиться: начальник станции уже требовал к себе Доронина. – Цель экспедиции не менять. Просто пусть она располагается поближе. Тут же промзона, так? Значит, ходили мы на поиски убежища гражданской обороны. И нашли его. Взяли ОЗК.