Стоять, бояться!
Шрифт:
В общем - покричали. (Хорошо хоть Кира вышла на прогулку и этих воплей не услышала.)
Когда из ноутбука раздался прощальный хлопок входной двери квартиры Зубовых, сыщик выразил общее настроение емкой фразой: «Пипец, ребята, все насмарку».
Вернувшаяся с прогулки Кира застала компанию в совершенно подавленном состоянии и несмело предложила сделать чаю. Народ понуро отказался.
– Может быть, попросим Антона установить прослушку в загородном доме?
– не шибко уверенно предложил Олег.
– Там охрана, - отмахнулся
– В дом незаметно не пробраться.
Отличная идея Дуси с мордобитием накрылась медным тазом. Евдокия жалостливо глядела на Илью, с надеждой поглядывала на Паршина; мужики молчали, и девушка, тихонько откашлявшись, сказала так:
– А почему вы, собственно, решили, будто всему конец? Мне кажется...
– перехватила взгляд хмурого сыщика, поежилась, но тем не менее продолжила довольно храбро: - Мне кажется, у нас достаточно информации чтоб действовать дальше.
– Это какой же информации?
– невесело буркнул Зубов и напомнил: - Лев Ефремович продолжает гулять по Питеру. И вот это как раз доказано отчетом банкомата. Все прочее - шашни и разговоры.
– Ну как же... А для Мирона?.. Мы знаем, что Берта и Максим собираются его укантропупить, как только на руках у Берты будут какие-то документы...
– Не говори чепухи!
– резко оборвал Олег.
– Укантропупить! Как только Мирон узнает, что мы «писали» Берту, он тут же укантропупит Льва Ефремовича! А для внезапных силовых мероприятий против Мирона прокуратуре нужны бронебойные доказательства. Риск слишком велик!
– А если...
– Евдокия запнулась, подумала секундочку и повернула разговор иначе: - Как вы относитесь к поговорке «Враг моего врага - мой друг»?
– Банально, - фыркнул Зубов.
– Согласна. Но банальность - соль земли. Единственное, что работает всегда и везде, это затертые повторами банальности, - убедительно говорила Дуся.
– Они потому и затертые, что слишком часто вспоминаются, разве не так, парни? И ревность еще никто не отменял... Я бы на месте Миронова Берту просто в порошок стерла, узнай, что та задумала... Что с другим любовником путается, козни строит...
Мужчины переглянулись в разной степени задумчивости. Паршин схватил пальцами короткие волосы на затылке, подергал, словно клок собрался выдрать, и неуверенно скорчил рожу Илье:
– А ведь чем черт не шутит...
– Олег!
– одернул приятеля Зубов.
– Ну хоть ты-то ерундой не страдай, а! Какая к черту «ревность»?! Мирону нельзя знать, что мне все известно! Он прежде чем Берту грохнуть, отца на тот свет отправит!
– А если осторожно... если на цыпочках...
– А я так вообще предлагаю Миронова немного обмануть, - более уверенно, под одобрением сыскаря, вступила Дуся.
– Дать ему послушать запись разговора Берты и Максима - пусть убедится, что мы не врем, что все у нас есть, а после сказать - у нас еще один туз в рукаве припрятан... Да еще такой, что если не отпустит Льва Ефремовича, мало
– Так! Тихо, Дуся!
– Перебив, Паршин вскочил на ноги, забегал по комнате, переваривая предложение воришки, обмозговывая каждое слово.
– Так, так... А почему б и нет... Откуда он узнает, что мы слили ему всю информацию, откуда? Если мы «писали» Берту, значит, знаем много... Значит, можем такую предъяву кинуть, что...
Сыщик бубнил, нарезал круги по гостиной и сам с собой разговаривал:
– Что выберет Мирон? Избавиться от свидетеля или ситуацию на тормозах спустить? Чем он рискнет: нарваться на предъяву или убрать главное лицо, способное позже «красивую жизнь обеспечить»? И вот еще...
Олег остановился напротив Ильи, смерил парня взглядом:
– Тебе на встречу с Мироном идти нельзя. Ты наш главный козырь. Пока жив, конечно... Понятно?
Илья напряженно кивнул и все-таки признался:
– Чего-то я очкую, Олежа... Что, если Мирон пошлет на хрен все доказательства и уберет отца, а после Берту и Макса на стельки порежет?.. Чего мы добьемся?!
– Не дрейфь, Илюха! Если разговор грамотно повернуть, Мирон в штаны наложит!
– Да не наложит он! Не наложит! А грохнет и тебя, и папу, и всех!
– Может и грохнуть, - серьезно согласился Олег.
– И потому его надо заставить играть на нашей стороне. Мирон - бизнесмен. Если показать ему расклад, где карта бита, и предложить бескровное разрешение ситуации, он может согласиться.
– «Может», главное слово тут - МОЖЕТ! Не факт, что он согласится отпустить отца просто так!
– А я предложу ему поговорить с заложником, добиться от того отказа от предъявления...
– Ты его еще на дуэль, блин, вызови!! А Дусю секундантом возьми!
– А что ты предлагаешь?!
– Хватит ругаться!
– выкрикнула упомянутая Дуся-секундант.
– К Мирону я пойду!
– И когда опешившие мужики свели взгляды на тоненькой вытянувшейся фигурке, тихонько повторила: - К Миронову пойду я. Я - самая бесполезная фигура в этой игре. Мной можно рискнуть.
– Что-о-о?!
– протянул сыскарь.
– Какая ты еще фигура?!
– Бесполезная, - твердо подтвердила Дуся.
– Тебе идти нельзя, ты с уркаганом в жизни не договоришься... только против себя настроишь. А Илье надо о ребенке подумать...
– Каком еще ребенке?
– перебивая разговаривающую только с сыщиком Дусю, встрял мажор.
Евдокия как будто немного очнулась, смущенно пробормотала «ах да» и увела глаза в сторону от напряженно всматривающегося в нее Зубова.
– О каком ребенке?
– пришлось повторить Илье.
Дуся вздохнула, неловко глянула через плечо на дверь и, вытянув гусыней шею, тихонько прошептала:
– Ты чё, Зубов, совсем дурак... или прикидываешься? Посмотри вокруг, - сделала скромный круговой жестик, - ты видишь тут хоть одну мужскую шмотку, хоть одну фотку с мужем?