Стойкий принц

Кальдерон де ла Барка Педро

Положите здесь меня Наземь, возле солнцепека. Как безоблачно, глубоко Небо в это время дня! Благодарно ловит око, Боже, дождь твоих даров! Иов был в беде суров, Солнце осыпая бранью. Он родился в тьме незнанья, Надо мной же свет Христов. В тягости любых условий Удивляться я привык, Как безмерно мир велик. Каждый солнца луч — язык Для похвал и славословий.

Брито

Хорошо ль вам здесь лежать?

Фернандо

Лучше, чем я мог мечтать, И совсем не по заслугам. Греться, говорить друг с другом — Это ли не благодать! Я ль не счастлив, не богат? Как же мне не славить бога? Только вышли из острога, Мне, несчастному, в подмогу Солнце

сушит мой халат.

Первый невольник

Мы б остались, видит бог, При тебе с большой охотой, Если б не ждала работа.

Фернандо

С богом в путь! Порядок строг.

Второй невольник

Грустный вид!

Третий невольник

Жестокий рок!

Невольники уходят.

Явление второе

Дон Фернандо, дон Хуан, Брито.

Фернандо

Вы-то оба не уйдете?

Брито

Я с тобой везде, всегда!

Хуан

Вышла вся у нас еда.

Фернандо

Верен ты своей заботе.

Хуан

Я опять вернусь сюда, Только хлебца раздобуду. Как уехал Мулей-друг, Без него мы как без рук — Облегченья ниоткуда, К обездоленному люду У богатых чувства нет. Стойкости твоей в ответ Велено нас взять измором, Не кормить и гнать с позором; Даже пить давать запрет. Вот как стали с нами круты. Но сюда идут, — молчок!

(Уходит.)

Фернандо

Если бы я душу чью-то Просьбами растрогать мог! Дайте нищему кусок, Жизнь продлите на минуту!

Появляются король Феца, Тарудант, Феникс и Селим.

Явление третье

Дон Фернандо, король Феца, Брито, Тарудант, Феникс, Селим.

Селим

Может, повернем мы вспять, Чтобы встречи избежать? Принц бывает здесь в проулке.

Король (Таруданту)

Мощь свою, любимый зять, Покажу я на прогулке.

Тарудант

Мощь пристала королю.

Фернандо

Бедность, голод я терплю, Не оставьте малой данью! Что-нибудь подать молю Нищему на пропитанье. Даже зверь жалеет зверя. Чтобы жалости избег К человеку человек — Ни за что я не поверю.

Брито

Здесь у нищих и калек Не таковские приемы.

Фернандо

А какие же?

Брито

Араб Нищенствует по-другому. «Мавры! — молит он. — Я слаб! Мавры! Жалость вам знакома, Магомет вас береги! Сжальтесь надо мною ради Пальца от его ноги!»

Король

Скатываясь пять за пядью, Принц в грязи, на самом дне, Мне назло, к моей досаде И на посрамленье мне. Принц! Магистр святого братства!

Брито

Принц! Король тебя зовет.

Фернандо

Брито, нет, не святотатствуй! Я ль магистр и мне ль богатство, Я ли принц и мне ль почет? Я их труп, мне не идет Больше никакое имя.

Король

Раз ты перестал быть ими — Как Фернандо, дай ответ.

Фернандо

Простереться силы нет Пред стопами мне твоими И облобызать их след.

Король

Стойкости своей доныне Ты послушен мне назло. Что тебя к тому влекло? Скромность это иль гордыня?

Фернандо

Я твой раб, и я обязан Почитать тебя всемерно. Ты сейчас меня окликнул — Я предстал перед тобою. Выслушай меня спокойно, Мой король и мой властитель. Королем тебя назвал я. Голова чужого края, Верования иного, Здешний ты король, однако. А природа государя, Власти царственная сущность Так божественна, небесна, Что с добром неразделима. Вместе с благородством крови Должен также ты, властитель, Обладать великодушьем, Широтой и всепрощеньем. Даже лев, как мы читаем, Царь зверей, отмечен тем же И относится к животным С горделивым снисхожденьем. Даже этот зверь разгульный И неукрощенный хищник, У кого движеньем брови, Чуть он только лоб нахмурит, Грива дыбится короной, Даже он бывает кроток И не тронет тех, кто предан И в покорности испытан. А в морской соленой пене Рыбий царь дельфин, покрытый Золотым кольцом чешуек, Образующих корону, — Разве мы не знаем, что ли, Как он на́ берег из моря На себе пловцов выносит, Чтобы в бурю не погибли Жертвы кораблекрушенья? А орел ширококрылый, У которого в полете Ветер венчиком ерошит Перьев пук над головою, — Разве он потерпит, чтобы Путник из ручья напился, Если ключ пред тем отравлен Пившей из него змеею? Нет, он крыльями и клювом Замутит струю потока, Чтоб отвадить человека Видом неприглядной мути. Также яблоко граната, Царственное меж растений, В кожуре остроконечной Наподобие короны, — И оно великодушно Изменяет краску зерен И отчетливо белеет, Вредным став и несъедобным. Наконец, алмаз, мгновенно Отымающий способность Притяженья у магнита, Камень, славимый за твердость, Сам крошится тонкой пылью В перстне у лжеца и труса, Ибо низости не терпит В силу царственного свойства. Если звери, рыбы, птицы, Камни и плоды знакомы С царственностью состраданья, Может ли и человека Не коснуться милосердье? Инородное ученье Для тебя не оправданье — Всякой мыслью и законом Опорочена жестокость. Не подумай: я нисколько Жалобить тебя не силюсь. Жизнь мою продлить ты больше Все равно не в состоянье. Знаю хорошо, что скоро Я скончаюсь от болезни, Проникающей все тело И темнящей мне сознанье. Знаю: я смертельно болен. С каждым словом, с каждым вздохом Мне спирает грудь и колет Словно острием кинжала. Наконец, как все, я смертен — Это сознаю я тоже И что смерть застигнуть может Каждого в любое время, Оттого-то гроб и люлька Сходны меж собою формой. Человек, чтоб взять и бросить, Равно руки простирает — Он протягивает руки Вверх ладонью для принятья, Для бросанья ж вещи наземь Обращает вниз ладони: Вот вся разница в движеньях. Колыбель открыта кверху Для принятья в мир младенца, Гроб же закрывают крышкой, Опуская вниз в могилу. Так чего же будет жаждать Тот, кто в этом разобрался? Жизни будет добиваться Или домогаться смерти? Я молю о смерти небо, Чтобы умереть за веру. Если же в моем желанье Ты отчаянье усмотришь — Ты жестоко ошибешься. От всего живого сердца, Полный самой страстной веры, Душу я свою и тело Богу в жертву предлагаю. И коль скоро милосердью И добру ты недоступен, К ярости твоей, и гневу, И бездушью я взываю. Если лев ты — пасть разверзни, Я взбешу тебя насмешкой. Растерзай того на части, Кто тебя язвит и дразнит. Если ты орел, то клювом Рань меня и рви когтями: Я гнездо твое разрушил. Если ты дельфин, я враг твой — Подыми большую бурю, Утопи меня в пучине С кораблем моим в отместку. Если дерево граната — Потеряй листву в ненастье, Чтоб глядеть мне было страшно Ночью на твое бесплодье. Если ты алмаз, рассыпься Мелким порошком алмазным, Смертоносною отравой, Подсыпаемой в напитки. Сколько б ни терпел я муки, Сколько б грубости ни видел, Сколько бы ни голодал я, Сколько бы я ни нуждался, И какие бы лохмотья На груди ни истлевали, И какие б кучи грязи Ни служили мне жилищем, В вере я своей не сломлен, Потому что эта вера Ясным солнцем мне сияет, Светит светом путеводным, Свежим лавром мне во славу Голову мою венчает. Ты не над моею верой — Надо мной восторжествуешь. Этого-то мне и надо, Ибо я воитель божий.