Страх Мудреца. Дилогия

Ротфусс Патрик

– Когда я увидела, как ты ставишь свои ноги.

Опять молчание.

– Шейн, почему вы не носите красные одежды, как другие наемники?

Она показала пару незнакомых жестов.

– Учитель не сказал тебе, почему они носят красную одежду?

– Я не думал об этом и не спрашивал, - сказал я, не желая подразумевать, что Темпи пренебрегал моей подготовкой.

– Тогда я спрашиваю тебя.

– Я задумался на мгновение.

– Чтобы враги не могли увидеть их кровь?

[Одобрение.]

–

Почему тогда я одета в белое?

Единственный ответ, который я мог придумать потряс меня.

– Потому что у вас не потечет кровь.

Она частично кивнула.

– Также потому, что если противник пустит мне кровь, он должен видеть это, как свое справедливое вознаграждение.

Я молча досадовал, делая все возможное, чтобы имитировать надлежащее самообладание Адем.

После надлежащей вежливой паузы, я спросил.

– Что станет с Темпи?

– Это еще предстоит выяснить.
– Она показала что-то очень близкое к раздражению, а затем спросила, - Разве ты не беспокоишься насчет себя?

– Я больше беспокоюсь за Темпи.

Меч-дерево плело на ветру узоры.

Это было почти гипнотическим.

– Как давно ты тренируешься?
– спросила Шейн.

– Я изучаю Кетан месяц.

Она повернулась лицом ко мне и подняла руки.

– Ты готов?

Я не мог помочь, но думаю, что она была ниже меня на шесть дюймов и достаточно старая, чтобы быть моей бабушкой.

Ее однобокая желтая шляпа также не делала ее ужасно пугающей.

– Возможно, - сказал я, тоже подняв мои руки.

Шейн медленно пошла ко мне, сделав Руки как Ножи.

Я ответил Ловлей Дождя.

Затем я сделал Восхождение Железа и Быстро Внутрь, но не смог прикоснуться к ней.

Она слегка оживилась, сделав Поворот Дыхания и в то же время Удар Вперед.

Я остановил один Водяным Веером, но не смог избежать другого.

Она дотронулась до меня ниже моих ребер, затем до моей головы, мягко, как если бы кто-то приставил палец к губам.

Ничего из того, что я пытался сделать не действовало на нее.

Я делал Метателя Молнии, но она просто отходила, даже не утруждая себя ответом.

Раз или два я чувствовал касание ткани к моей руке, когда я подошел достаточно близко, чтобы коснуться ее белой рубашки, но это было все.

Это было похоже на попытку ударить по висящей струне.

Я стиснул зубы и сделал Молотящего Пшеницу, Сжатие Сидра и Мать на Потоке, двигаясь плавно от одного к другому в шквале ударов.

Она двигалась как никто из тех, кого я когда либо видел.

Не то чтобы она была быстрой, хотя она была быстрой, но это не было ее душой.

Шейн двигалась совершенно, никогда не делая двух шагов там, где можно было

обойтись одним.

Никогда не двигалась на четыре дюйма там, где требовалось только три.

Она двигалась, как кто-то из рассказов, более гибко и изящно, чем танец Фелуриан.

В надежде поймать ее врасплох и доказать себе, я двигался так быстро, как мог.

Я делал Первый Танец, Ловлю Воробьев, Пятнадцать Волков...

Шейн сделала один совершенный шаг.

– Почему ты плачешь?
– спросила Шейн, когда она делала Падение Цапли.

– Тебе стыдно?

Тебе страшно?

Я моргнул своими глазами, чтобы очистить их.

Мой голос был резок от напряжения и эмоций.

– Вы прекрасны, Шейн.

Ибо в вас есть камень стены, вода ручья и движение дерева в одном.

Шейн моргнула и в момент ее удивления я обнаружил себя твердо захватившим ее плечо и руку.

Я сделал Верхний Гром, но вместо того, чтобы быть отброшенной, Шейн оставалась неподвижной и твердой, как камень.

Почти рассеянно, она освободила себя Ломающим Львом и сделала Молотящего Пшеницу.

Я пролетел шесть футов и упал на землю.

Я быстро поднялся без какого-либо вреда.

Это был нежный бросок на мягкий торф и Темпи учил меня, как падать, не повреждая себя.

Но прежде, чем я смог снова продолжить, Шейн жестом остановила меня.

– Темпи одновременно и учил и не учил тебя, - сказала она, с нечитаемым выражением лица.

Я снова заставил себя убрать взгляд с ее лица.

Так сложно сломать привычку всей жизни.

– Что одновременно и плохо и хорошо.

Пойдем.
– Она повернулась и пошла ближе к дереву.

Оно было даже больше, чем я мог подумать.

Маленькие ветки двигались в диком изгибающемся узоре, когда ветер терзал их.

Шейн подняла упавший лист и подала его мне.

Он был широким и плоским, размером с небольшую пластину и на удивление тяжелым.

Мою руку укололо и я увидел тонкую полоску крови внизу моего большого пальца.

Изучив края листа я увидел, что они жесткие, их края острые, как осока.

Действительно меч-дерево.

Я посмотрел вверх на вращающиеся листья.

Любой, стоящий поблизости дерева во время сильного ветра мог быть изрезан в клочья.

Шейн сказала, - Если ты нападешь на это дерево, что ты будешь делать?

Будешь ли ты бить по корню?

Нет. Слишком сильный.

Будешь ли ты бить по листьям?

Нет. Слишком быстрые.

Куда тогда?

– По веткам.

– По веткам.
– [Согласие.]

Она повернулась ко мне.

– Это то, чему Темпи не научил тебя.

Было бы неправильно для него учить тебя этому.