Страх
Шрифт:
III
Хрустящие от крахмальной прохлады простыни, освежающий шепот кондишна, а сна нет... Это там, в сельве, мы спали даже стоя, спали на ходу, а сейчас... Сейчас не хочется спать, не хочется пить, и Мари-Лу тоже не хочется. Хотя она, наверное, ждет меня... А может быть, уже дождалась Этьена - вот что хочется, так это смеяться, но согласитесь, смеяться в одиночку над собственными мыслями... Это уже пахнет известной клиникой в пригороде Парижа, с очень красивым и романтичным названием.
Полусгнившую голову Отто мы с Могилой и Максом похоронили в джунглях - пусть
"Так какого дьявола Отто прирезал четверых и пустил себе пулю в висок?" - мысль, третий день сверлящая меня, опять вернулась.
Конечно бывает всякое, но... Когда мы две недели шарили по джунглям, пытаясь найти потерявшихся ученых, переставших выходить на контрольные сеансы связи, никому и в голову не могло придти такое... Отто - добродушный весельчак Отто... Почему? Почему? Почему?..
IV
Хищное рыльце пламегасителя "ФАМАС"**** уставилось мне прямо в лицо.
– -Страшно, капитан?
– Отто, сидящий за моим рабочим столом, непрестанно улыбается. Впрочем, это неудивительно - глаза, нос и губы съедаются в первую очередь, так что может быть, Отто и не улыбался - просто оголенные зубы полусгнившего черепа создавали подобную иллюзию... Кажется это называется "улыбка мертвеца".
Не спеша сажусь в койке и спокойно отвечаю:
– -Нет, сержант, я давным-давно не боюсь мертвецов, ну а тем более тебя, Отто. Если бы ты не пустил себе пулю в башку, то стал бы неплохим офицером, тогда мы смогли бы...
Похоже мертвяк не слушает меня:
– -Капитан, а зачем вы выкинули мою голову?
– -Отто, не будь болваном! Зачем тебе теперь голова? Сам же её дыркой испортил, а теперь пожалел?
– чувствую, как мои губы растягивает кривая ухмылка (так и не смог заставить себя отучиться от этой глупой гримасы).
Отто на миг опускает дуло винтовки, но тут же вновь вскидывает её:
– -Капитан, вам не страшно умереть?
– кажется смерть все же портит людей - весельчак Отто Частофальский после собственной кончины стал редким занудой.
Спускаю ноги на пол, с удовольствием ощущая приятную мягкость ковролина под пальцами, и натягиваю штаны - неприятно торчать под прицелом безо всего. Неуютно как-то... Одеваясь, честно отвечаю бывшему подчиненному:
– -Не боюсь я уже ничего, Отто. Смерти бояться я перестал, когда ты ещё только на велосипеде ездить учился... Нас тогда здорово зажали черномазые, мы даже попрощаться успели... Но повезло.
Отто кивает головой покрытой клочьями сгнивший кожи, будто соглашаясь, и неожиданно говорит:
– -А все же мы трусы!
Удивленно гляжу на сержанта:
– -Кто?
– -Да
– он опустил винтовку и, зажав её между колен, будто сидел не в комнате своего капитана, а в трясущейся утробе вертолета, пояснил:
– -Я, вы, полковник, все ребята - мы все тут жалкое сборище трусов!
Вот тут на меня накатывает не то чтобы злоба, а самое настоящее бешенство. Ведь какой-то дурак, ублюдочный жалкий дурак, выбросивший к дьяволу собственную жизнь и прихвативший к тому же четыре чужих, а туда же, в философию полез - философист загробный! Ору как нервный сержант из кретинско-янковских фильмов на нерадивого новобранца:
– -Заткнись ты, кретин дурацкий! В моем взводе только один трус! Это ты! Чтоб тебя черти в аду затрахали! За каким дьяволом ты их убил?! А? Что там у вас случилось?
Отто молча слушает меня, а потом грустно отвечает:
– -Капитан, неужели серьезно думаешь, что я стал бы убивать трех девчонок?
Чувствую, как мой гнев испаряется куда-то. Все три дня после обнаружения их лагеря, я только об этом и думал, но... По всему выходило именно так. Даже Макс, первый нашедший то место, по-видимому, пришел к тому же выводу - поэтому и не поднял шума, а предупредил лишь нас с Могилой... Всё было слишком... Слишком понятно и прозрачно просто.
– -Отто, а что я должен думать?
– смотрю прямо в пустые глазницы, надеясь увидеть там хоть что-то, кроме темной пустоты.
– -Что угодно, но только не это!
– упрямо говорит сержант.
– -Ну да, - киваю головой, будто соглашаясь, - Крамер сам себе глотку перерезал, и девки себе сами ножик под ребро вогнали? Да?
– -У нас вода кончилась, - словно не слыша меня, ровно заговорил сержант, - бурдюк потек почему-то, может неплотно закрыли...
– -И все померли от жажды!
– зло перебиваю его, чувствуя сильное желание пристрелить этого недоумка, подставившего всех нас - жаль только он и так уже мертв.
– -Я пошел за водой - боялся, как бы девки ядовитую лиану по ошибке не выдоили, а вернулся...
– он на миг снова замолчал, как бы переводя дух, хотя кажется, покойникам дышать-то не надо, а потом окончил:
– -Возвращаюсь, Крамер на меня с винтовкой бросается... Похоже, он с этими чего-то психотропного наелся...
– -А сам-то зачем?
– потеряно спрашиваю бывшего сержанта.
– -Глотку я ему перерезал, - спокойно объясняет Отто, - так вышло - или я его, или он меня... А потом... Вы бы поверили?
– -Но сейчас-то верю!
– твердо говорю ему и объясняю, будто это может иметь какое-то значение, - сделали бы анализы, все было бы...
Он перебивает меня:
– -Надоело всё, вот и совершил первый смелый поступок за всю свою жизнь!
– Отто неожиданно хохочет скрипучим, противным голосом:
– -Вернее последний, ха-ха-ха!
Смотрю на веселящегося мертвеца и впервые не знаю, что делать... Но Отто внезапно перестает смеяться и бросает мне свою винтовку - машинально ловлю. Он поднимается во весь свой немаленький рост - свет, проникающий сквозь жалюзи, делает его обычно плотную фигуру какой-то полупрозрачной...