Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна (сборник)
Шрифт:
– Нам сейчас не до тисканья, Уильям, – ответил я шотландцу, хотя подумал совсем о другом.
Молодой организм – что с него возьмешь. Но к моему молодому организму все же прилагались довольно старые и повидавшие всякого мозги. Это я так скромно – о своих. Поэтому удовлетворить инстинкты я еще успею. Дело надо делать.
– Что там за ситуация в Фуа?
– Сейчас все спокойно, монсьор. Крошка Феб, после своей бабки Элеоноры, – первый претендент на трон Наварры. И вполне может так случиться, что он его все-таки займет. Тогда будет совсем по-другому.
– Феб –
Все эти родовые хитросплетения следовало крепко запомнить.
– Да, – Тук кивнул, – Феб – кличка, потому как красавчик. А так зовут юного принца Франциском. Так вот. Почти наверняка трон достанется ему. Вот тогда и начнется. Принц-то, скорее всего, еще несовершеннолетний будет, и Мадлен станет региной еще и Наварры. Вот тогда и придется ей покрутиться. Надо будет срочно сына женить, да не просто так, а чтобы обрести сильных союзников. Вот ей и придется выбирать между франками и арагонцами. Почти наверняка она будет склоняться к франкам. Все-таки сестра Луи… Хотя даже не знаю, тут много вариантов. И родственные связи – не главное. Мадлен может попытаться сыграть и свою партию.
– Понятно. Если получится, нанесем визит Мадлен. Примут нас, как думаешь?
Я интересовался не просто так. Действительно не знаю, как в пятнадцатом веке визиты совершают. С предварительным уведомлением? По предварительной записи? Согласно родовитости? А вот хрен его знает!.. Погонят еще взашей…
– В каком смысле «примут»? – Тук озадачился. – В случае нашего визита мы будем представлены ко двору однозначно.
– Под какой личиной представляться будем?
– М-да… – Тук задумался. – Под истинной, ваша милость. Это же Фуа. Не забывайте, монсьор, что ваша мачеха невинно убиенна по приказу Паука. А она тоже де Фуа. После этой истории дворяне графства не допустят, чтобы вам причинили вред. Мало того – вы зароните в их души гнев против Луи, а это тоже немаловажно.
– Я понял, Уильям. Ты же будешь представлен как мой эскудеро, дамуазо Уильям Логан. Тебе нечего стыдиться своего имени.
– Благодарю, монсьор. А Франсуа? – Тук пристально посмотрел на меня. – Вам по статусу своему необходим паж…
– Мне его пажом объявить? – Я прервал Тука. – Он же не нобль!
– А бог его знает, кто он… – задумчиво буркнул шотландец. – Мне кажется, парень скрывает свое истинное происхождение. Не из простолюдинов он. Как пить дать – не из простолюдинов.
– Тук, не мути воду, приучись говорить со мной прямо. Я понял: ты хочешь, чтобы я его приблизил. Так?
– Монсьор? – Шотландец немного смутился, но глаз прятать не стал. – На все ваша воля, монсьор.
– Пошли есть. Я подумаю. – Я не стал давать ответа шотландцу.
Проблемы большой не вижу в возведении паренька в новый для него ранг, но подумать стоит.
Поужинали и прикончили остатки сидра. Я особо по этому поводу не огорчился, вина хватает, да и в первом же поселении по пути можно запасы пополнить. Стемнело быстро, и я, распределив дежурства, завалился спать.
Как говорится, будет день, будет пища.
Вкусная пища…
Хочу шашлык…
Хорошо промаринованный…
Поджаристый…
С
Из кабана…
Завтра и завалю…
Из аркебузы…
А что нам стоит!..
Глава 12
Такого сна в моем новом теле я еще не видел! И видеть больше не хочу. Все ночь носился по каким-то темным переулкам, удирая от убийц в черных масках с прорезями для глаз.
Оружия у злодеев я не видел, но точно знал, что они хотят меня убить.
Три раза просыпался и только закрывал опять глаза – сон начинался ровно с того момента, на котором кончился предыдущий.
А финал-то какой!
Забежал в чей-то домик и там, за приют и убежище, усердно сношал дебелую толстуху! Почему-то в русском кокошнике и бикини!
В особо извращенных позициях! После которых камасутра детской гимнастикой покажется.
Брр… Кошмар! Нет, ужас!
Проснулся задолго до утра весь разбитый и отправил Тука спать. С рассветом взял эспаду с дагой и загнал себя в мыло, с удовлетворением отметив, что постепенно мастерство возвращается. До истинной моей формы, конечно, далеко, да и не факт, что она вернется окончательно, но доволен остался. Потом взял баклер и заставил на себя нападать Тука с глефой, потом с палашом – все равно не спит. Три пота согнал с себя, да и с шотландца тоже, но от неприятного осадка после сна и следа не осталось. Вымылся в реке, потом мы плотно позавтракали и, собравшись, отправились в путь.
В Памье не заезжали, обогнули его стороной и к вечеру добрались до Фуа, главного города одноименного графства в живописной долине реки; через него, помимо Арьежа, протекала еще одна речка поменьше, под названием Лабуиш.
Так как город находился в предгорьях, отсюда хорошо просматривались и сами горы, теряющие свои заснеженные вершины в облаках, и глубокие долины с блестевшими как серебро горными речушками и водопадами.
Замок Фуа показался задолго до самого города, так как расположился на высокой скале и казался полностью неприступной твердыней.
Тук, покопавшись в своей памяти, заявил, что его так и не смогли захватить во время Альбигойских войн, как предводитель крестоносцев Симон де Монфор со своим войском ни старался. В итоге последствия нашествия крестоносцев для графства Фуа оказались не столь фатальны, как для их соседей – графов Тулузы.
Я так и не смог понять, какого хрена именно крестоносцы штурмовали Фуа, вроде магометан и всяких остальных нехристей поблизости в описываемое время не водилось, но переспрашивать не стал.
А замок… замок воистину поражал своим величием и неприступностью.
Как ни старался, так и не получилось мне представить, как его вообще можно штурмовать. Совсем небольшой гарнизон играючи сдержит и сбросит со стен вдесятеро большее войско.
Узкая дорога вела серпантином по скале к главным воротам, на всем протяжении полностью открытая для обстрела со стен. А три главные башни – две в плане квадратные и одна круглая повыше, – даже если бы стены взяли, оставались бы еще неприступны.