Страна цветущего шиповника
Шрифт:
– Да. Теперь и я тебя вспомнила. Ты - сын Марии.
– Угу. А ты – падчерица Кларка... Хотел бы я сказать, что рад знакомству.
– А что? Не рад?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я терпеть не могу Кларка, - останавливаясь и серьезно глядя на Тину, объяснил Ник. – И все, что с ним связано, тоже.
– Чем же Эндрю тебе так досаждает, интересно? – прищурилась Тина. – Работать заставляет?
– К горничным ревнует.
– Врешь!
Ник ухмыльнулся:
– Это значит, что ответ «не твое дело» тебя больше устроит?
Тина пренебрежительно фыркнула.
– А не боишься, что я ему скажу? Эндрю, о твоих чувствах?
– Да говори на здоровье. Ничего нового он не услышит. – Ник отступил с дорожки, пропуская Тину вперед.
– А ты, кстати, сзади не хуже, чем спереди. Только платье убогое.
– Пф! Знал бы ты, сколько оно стоит.
– Догадываюсь. И все равно – убогое… Так, ну мы пришли.
Ник распахнул дверь гостевого домика.
– Заходи.
Он вкатил чемодан в комнату. Поставил его в угол, поднял жалюзи на окнах. Картинно застыл у двери, сложив руки за спиной:
– Добро пожаловать, сеньорита. Располагайтесь.
– А ты здесь, типа, работаешь?
– Типа того.
– Кем?
– Мальчиком на побегушках. Я тут вырос, вообще-то. Еще старую хозяйку помню.
– Маму? Или бабушку?
– Обеих.
– А как же ты в Милане оказался?
– Сбежал, как только социальную карту получил. Давно уже. Сейчас просто мать позвонила, разнылась – приезжай, мол. Старая стала, с хозяйством не справляюсь. А Кларк к приезду сеньориты готовится, будет ее совершеннолетие праздновать… Я аж присел. Думал почему-то, что тебе лет тринадцать.
– Мне восемнадцать, - гордо сообщила Тина, - неделю назад исполнилось.
– Знаю, мать все уши прожужжала… Я, кстати, всю ночь ждал, что ты придешь.
Тина фыркнула.
– Ага, я так и подумала! И с кем в итоге переспал, пока дожидался - с дредами или с лысой? – Она брякнула это и тут же осеклась.
Ник ухмыльнулся:
– То есть, ты таки возвращалась?
– Ничего подобного! Просто не спалось. Встала, окно открыть - а оно прямо на беседку выходило.
– Ну да, ну да… С обеими.
– Что?
– Ну, ты спросила, с кем переспал. Отвечаю: с обеими.
– Врешь!
Ник пожал плечами.
– Не хочешь – не верь. А девочки попались – огонь, чуть на поезд не опоздал… Ладно, я потопал. Если что, вот кнопка. Позвонишь - придет Роберта. Хотя тут, вроде, все готово, Кларк самолично комнату принимал. – Он подмигнул. – А если понадобится такое, чего у Роберты не попросить – свисти. Так и быть, со скидкой организую.
Тина поджала губы.
– Не понимаю, о чем ты.
Ник ухмыльнулся:
– Тогда бери мороженое и топай на пляж - раз такая непонятливая. Изображай невинность дальше. Не сгори только, а то потом к тебе два дня не притронуться будет.
– Можно подумать, кто-то тебе позволит притрагиваться!
– Да куда уж мне. Не за себя беспокоюсь, за жениха твоего.
– А ты его видел? – вырвалось у Тины.
– В этом году – нет. Да я и за ворота не выходил, дел полно.
– А вообще?
– Вообще, видал.
– И?
Ник поднес руку к горлу, изображая приступ тошноты. Подумав, уточнил:
– Хотя, я без понятия - с кем таким, как ты, женихаться положено. Тебе, может, и понравится.
– Наверняка, - мстительно пообещала Тина.
Ник кивнул:
– Ну, еще бы – единственный сын у папаши-банкира… Ладно, пляжные полотенца – вон там. Чао, крошка.
***
Помимо «Шиповника», деду и бабушке Тины – а теперь отчиму - принадлежал кусок морского берега, обозначенный табличкой «частное владение».
Тина искупалась, полежала в шезлонге под зонтиком. Назло Нику съела захваченное из холодильника мороженое. Долго косилась в сторону соседнего пляжа – городского.
Там было людно. Плескались на мелководье дети, сновали между лежаками официанты. Отдыхающие читали книги, разгадывали кроссворды, мазали друг друга кремом от загара и фотографировались в полосе прибоя.
Тина тоже попыталась читать, но получалось плохо.
«Жениха твоего», - небрежно обронил Ник. То есть, все на вилле уже в курсе, что мистер Кларк собирается познакомить падчерицу с «одним хорошим парнем», сыном «знакомого». И что это за знакомый – тоже, разумеется, знают.
Тина догадывалась, что финансовое положение Эндрю, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Зять – единственный сын владельца одного из уважаемых здесь банков – стал бы неплохим подспорьем.
– Разумеется, сейчас о замужестве речь не идет, - успокоил Тину в телефонном разговоре Эндрю.
– Но ты ведь умная девочка. Ты понимаешь, что я забочусь прежде всего о тебе, и это знакомство – одно из вложений в будущее. Три года – до твоего двадцать первого дня рождения – пролетят очень быстро, поверь. И в этот день я хочу вручить тебе приличный капитал, а не те крохи, которые стараниями Маргариты остались от наследства ее родителей. И поддержка Альфреда Боровски мне бы очень пригодилась.
Маргаритой звали покойную мать Тины. В свое время Эндрю, женившись на ней и взявшись вести ее дела, тем самым помог женщине не разориться окончательно - хотя «Шиповник» и неапольская квартира до сих пор оставались заложенными.
Маргарита была мечтательницей и обожала богемную жизнь. Она последовательно пыталась стать актрисой, моделью, режиссером, художником, фотографом, владелицей художественной студии и арт-кафе, но в итоге осталась той, кем была – избалованной девочкой, в совершенстве освоившей единственное занятие: блистать красотой.