Страна цветущего шиповника
Шрифт:
Отца Тина видела лишь однажды, любовники Маргариты сменяли один другого. Место жительства мать и дочь меняли еще чаще, и в пятом классе Тина перешла в шестую по счету школу – Маргарите не сиделось на месте.
В круизе по Карибам Маргарита познакомилась с Эндрю – недавно разведенным, по-английски сдержанным, рассудительным мужчиной. Эндрю научил Тину играть в бильярд и красиво нырять с бортика бассейна.
– Ты должна выйти замуж за Эндрю, - объявила матери десятилетняя Тина за день до окончания круиза.
Маргарита красиво приподняла красивую бровь и расхохоталась.
Свадьбу сыграли через три месяца – скромную, только самый близкий круг, всего двенадцать человек. Вместо облюбованной Маргаритой «школы искусств» Тина, по рекомендации кого-то из знакомых Эндрю, поступила в интернат, который содержал один из ведущих университетов страны – подготавливал для себя будущих студентов. В интернате Тине понравилось – прежде всего тем, что наконец появилась уверенность: здесь она доучится до конца года, а не снова помчится за матерью неизвестно куда, бросив обретенных с таким трудом подруг и друзей.
А через четыре года Маргарита умерла.
– Сердечная недостаточность, - отводя глаза, сказал примчавшейся Тине Эндрю.
«Передоз», - расшифровала для себя его слова Тина. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. В последние месяцы, когда Тина приезжала домой на выходные, мать была совсем невменяемой. Она почти ничего не ела, из своей спальни в неапольской квартире выходила лишь для того, чтобы закатить очередную истерику.
А в «Шиповнике» Тина не бывала с тех пор, как поступила в интернат. Лето, стараниями Эндрю, она проводила за границей, а год назад стала студенткой университета – и сейчас начались первые в ее жизни летние каникулы.
Три дня, проведенные в Милане, уже казались далекой сказкой. В «Шиповнике» такой свободы не будет – это Тина хороша понимала. Здесь придется корчить из себя благовоспитанную барышню, постоянно оглядываясь на «что подумают соседи» - сплошь близкие и дальние знакомые Эндрю.
– Не сомневаюсь, что с твоим обаянием ты легко вскружишь голову этому парню, - закончил месяц назад разговор отчим. – А заодно понравишься его родителям. Особенно матери – это важно. Ты меня понимаешь?
– Конечно, понимаю, Эндрю, - вздохнула Тина.
– Все предельно ясно.
Она действительно понимала. И от понимания скулы сводило оскоминой.
Тина успела полазить в сети, вдоволь налюбовавшейся фотографиями «жениха» и его родителей – лысого пузатого отца и сухопарой, тонкогубой матери в жемчужном ожерелье.
Тина с тоской посмотрела на соседний пляж – там компания молодежи затеяла игру в мяч.
После чьего-то неудачного удара мяч полетел в море, на провинившегося накинулись хохочущие товарищи по команде. На песке образовалась веселая куча-мала из загорелых тел.
Тина завистливо вздохнула. Такие забавы – не для нее, увы. Ее ждет развлечение иного рода: вечером в гости к Эндрю - совершенно случайно - зайдет «проведать старину Кларка» тот самый банкир. И получит приглашение на празднование дня рождения Тины. Пригласят банкира вместе со всем семейством, разумеется...
Интересно, какой он, «жених»? По фотографиям – вроде ничего,
Тина еще раз вздохнула и закрыла журнал.
Ладно, переживет. И сегодняшний вечер, и последующие два месяца. Она достаточно насмотрелась на сокурсниц, подрабатывающих официантками и по полгода копящих деньги на новый телефон. Для того чтобы жить, ни в чем себе не отказывая, ей нужен настоящий капитал - а не те крохи, которые выделяет Эндрю. И если ее очарование поможет этот капитал раздобыть – что ж, она готова стать самой очаровательной девушкой на побережье.
Надо бы только отыскать этого пройдоху Ника и попросить, чтобы приволок вина или травки. Тогда ее будет приятно греть мысль о том, что рано или поздно нудный вечер закончится, она вернется в гостевой домик - и уж там...
Повеселевшая Тина принялась сворачивать пляжное полотенце.
Глава 4
Дорожка к гостевому домику вела через сад. Ветки раскидистых абрикосовых деревьев смыкались над головой, даря прохладу. Кустарник в саду Тина помнила аккуратно подстриженным, траву — тщательно выкошенной. Сейчас кусты и молодые деревца буйно разрослись, трава доставала до пояса. В относительном порядке садовник — если таковой в «Шиповнике» все еще имелся — содержал только лужайки и клумбы перед домом.
Утомленная подъемом по бесконечным каменным ступенькам — они, казалось, вобрали в себя весь жар сегодняшнего дня — Тина остановилась передохнуть. И замерла. В глубине сада кто-то негромко, приглушенно застонал.
В первый момент Тина решила, что ей показалось. А услышав странный звук снова, сообразила, что стонут явно не от боли.
Ай да Эндрю, — мелькнуло в голове у Тины. — Ай да старикашка! А строит-то из себя... И почему в саду, интересно? Чтобы в доме прислуга не спалила?
Тина на цыпочках, прячась за кустами, прокралась в глубину сада.
Пара устроилась на качелях — широком полосатом диване под навесом. Тина зажала ладонью рот, задавив изумленный возглас. «Вот гад!» — чуть не вырвалось у нее.
На диване ласкал незнакомую девушку Ник. Рубашка-поло валялась рядом на траве. Ник расстегнул на незнакомке платье и целовал ее грудь. Глаза девушки были закрыты. Она приглушенно стонала.
— Ни-ики... — донеслось до Тины. — Что ты де-елаешь...
Ответа этот риторический вопрос не предполагал.
Ник рывком поднял девушку и усадил к себе на колени — лицом к лицу. Рука с татуировкой-пантерой скользнула девушке под юбку. Снова жаркие объятия, поцелуи.
— Ни-ики... — Девушка застонала громче.
— Тс-с, — услышала Тина.
Рука с татуировкой потянула вниз кружевные трусики. Пара завозилась, устраиваясь поудобнее.
— Nikita! — от странного возгласа Ник, девушка и Тина вздрогнули. Кричали со стороны дома. — Nikita! Ty gde? — Женщина добавила еще несколько слов на незнакомом языке.
Тина поспешно опустилась на корточки и постаралась слиться с кустами. В голове мелькнуло, что, наверное, именно так зарабатывают инфаркты. Девушка вспорхнула с колен Ника и замерла рядом с ним.