Страна «гирин герен»
Шрифт:
Нынешний оба уже не обладает той властью, какую имели его предшественники, нет у него и обширных владений, что были у древнего бенинского государства. Его обязанности сводятся в основном к разрешению в качестве судьи различных гражданских споров. Но, как и прежние цари, следуя традиционным канонам, он ведет затворнический образ жизни и лишь изредка выходит из дворца к жителям города в дни тех же культовых праздников.
— Какое отношение имеет все это к нашей поездке? — не вытерпел я, прервав рассказ Макети Зуру.
— Самое прямое, скоро в этом убедишься! Возвратился грузноватый придворный, которого, как оказалось, звали Нгале Агвара.
— Его величество принять вас не может. Однако показать то, о чем вы просили, разрешил. — Нгале Агвара повел нас к глиняному строению без окон в глубине двора, похожему на сарай.
Придворный распахнул дверь, прошел внутрь строения, зажег, чиркнув Спичкой, светильник на пальмовом масле — металлическую плошку с фитилем и лишь после этого зазвал нас к себе. Мы ступили за порог и словно попали в сказочную сокровищницу. На деревянных полках тускло поблескивали не прикрытые никакими предохранительными стеклянными колпаками бронзовые отливки с плешинами зеленоватого налета. Любой музей, несомненно, захотел бы стать обладателем этой коллекции старинных скульптур.
— Фотографировать не разрешается, трогать маски тоже нельзя, — предупредил Нгале Агвара. — Что надо, я объясню…
— Изящная женская головка — это изображение принцессы, — повел нас от полки к полке придворный. — На голове — типичный африканский убор высокая на конус шапочка с кисточками около ушей. Все это, разумеется, сделано из бронзы.
Две большие головы — маски царей. Одну венчает плоская плетеная шапочка, вокруг шеи коралловые бусы — рядов двадцать. На другой — шапочка островерхая; шея, как шарфом, тоже обмотана бусами.
Рядом на бронзовом барельефе — оба с двумя сановниками в длинных одеяниях, охраняемые стражей. В правой руке царь держит короткий церемониальный меч — символ власти. На груди у обы, как и у сановников, коралловые бусы — знак отличия, благородного происхождения.
Всадник на коне — это один из вельмож, которые обычно сопровождали царя во время выезда из дворца.
Отливки леопардов хранятся тут не случайно. Животные символизируют благородство, силу и храбрость. У царей были зверинцы с ручными леопардами, они считались незаменимыми на охоте…
Бронзового флейтиста пока не было, но во мне росла уверенность, что он где-то здесь и скоро я его увижу.
Негроидные черты лица у масок, племенные насечки, непропорциональные фигуры царей на барельефах — большая голова на укороченном туловище, удивительная точность воспроизведения мельчайших деталей одежды, оружия, утвари напоминали бронзу Ифе, впечатления о которой были еще свежи в памяти. Я сказал об этом Нгале Агвара.
— Иначе и быть не может. Бенинцев бронзовому делу научил мастер из Ифе. Даже имя его известно — Игве-Ига. Литейщика что-то году в 1280-м прислали к нам по просьбе обы Огуолы…
Профессия литейщика, кузнеца — людей, умеющих обращаться с металлом, — никогда не была в Африке, как и в других местах, распространенной. В древнем Бенине бронзовых дел мастера и вовсе попали в обособленный разряд. Они жили в отведенном для них городском квартале, неподалеку от дворца обы, и работали под присмотром одного из царских вельмож — эгаево. Приемы изготовления бронзовых скульптур держались в секрете, и за их разглашение литейщики платили головой.
— А как сейчас они работают, все так же замкнуто? — я вспомнил, как Акпан Иро прикрыл бачок при моем приходе в мастерскую в Лагосе. Мне подумалось тогда, что литейщик не намерен выдавать свои тайны.
— Приемы литья ныне ни для кого не секрет. Сами в этом можете убедиться. В Бенине улица есть — Игун. Там целые династии литейщиков осели. Правда, процесс изготовления отливки — дело кропотливое, не одного дня, требует большого терпения и тонкого мастерства. Сейчас он широко известен и называется «метод потерянного воска»…
То, что я сумел понять из рассказа Нгале Агвара, в общих чертах выглядит так.
Сначала мастер лепит из глины, разумеется имея под рукой необходимые инструменты и материалы, модель задуманного или заказанного предмета. Затем несколько дней она сушится на солнце, пока не затвердеет. На эту заготовку наносится размягченный воск толщиной около сантиметра, после чего следует самая ответственная операция. Нагретым ножом литейщик выводит на воске необходимые рисунки и линии. Восковое изображение обмазывают толстым слоем глины, оставляя кое-где отверстия. Когда этот внешний слой станет сухим (снова несколько дней ожидания), заготовку нагревают и вытапливают воск. В образовавшуюся между внутренним и внешним слоями глины полость заливают расплавленный металл. Через некоторое время обе «кольчуги» разбивают и приступают к чистовой отделке маски.
При таком способе создается лишь одна скульптура. Конечно, изготовить другое подобное изделие можно, но оно будет схоже с первым лишь в общих чертах, а не в деталях, поэтому каждая маска уникальна, неповторима.
Бенинцы оказались смышлеными учениками. Они не были вольны делать то, что хотели, и все же не только научились быстро ваять портретные отливки, но и пошли дальше своего учителя: взялись за изготовление барельефов со сложными композициями.
У человека всегда была естественная потребность обозначить каким-то образом свое пребывание на Земле. В Бенине до появления миссионеров не знали письменности. Все деяния правителей хранили в своей памяти специально выделенные на то люди. Но человеческая память, как известно, ненадежна: можно что-то забыть или напутать. Бронза стала материалом для фиксации тех или иных событий. Смерть царя, коронация его преемника, победа или поражение в военном сражении, сюжеты из жизни обы, вельмож, обряды в память предков, танцы, приезд неведомых белых людей (длиннобородых европейских купцов) — все это переносилось на металл и становилось вещественным доказательством устных преданий о древнем Бенине. По бронзовым скульптурам, как по книге-летописи, можно было бы проследить его историю, многие стороны жизни.
— Однако маловата ваша коллекция, вряд ли по ней что-либо поймешь, — сказал Макети Зуру.
— Часть масок его величество подарил здешнему музею. А вообще, наша коллекция — лишь верхушка айсберга, жалкие остатки прежнего богатства, — вздохнул Нгале Агвара. — Бронзовых изделий, что имели цари Бенина, хватило бы не на один музей.
— Куда же унесло основную часть «айсберга»? — спросил я.
— Было дело…
В конце XIX века Бенин начал утрачивать свое могущество. От империи одна за другой стали отделяться и ближние, и дальние провинции. К внутренним бедам добавилась внешняя угроза. Англичане, которые к тому времени захватили немало районов в южной части Нигерии, решили сломить там последний очаг сопротивления колонизации — Бенин.