Страна грез
Шрифт:
— Ты можешь сделать это из своего дома, — проговорил Джеймс, перебив ее.
— Что?
— Ты можешь позвонить в каждый захолустный полицейский участок с востока, из своего собственного дома. Езжай домой, Дейзи.
Дейзи обхватила себя еще крепче и посмотрела на Джеймса. По его лицу пролегли глубокие и резкие морщинки. Джеймс стиснул зубы, и Дейзи подумала, что он сейчас похож на грозную каменную статую: скулы угловатые, глаза провалились и от этого казались совсем темными. Что стало
— Тебе здесь не место, — произнес он.
— Я должна здесь быть, — Дейзи попыталась высвободиться.
— Я слышал тебя сегодня. Все тебя слышали.
— Как я плакала? Ну и что?
— Это ранчо, Дейзи, а не зоопарк, не то место, куда берут детей, чтобы они погладили теленка или поиграли с птичками. Поняла? Господи, так никогда не было и не будет. Ты всегда хотела, чтобы это место было бы чем-то другим, чем оно никогда не являлось.
Дейзи покачала головой:
— Ты не понимаешь, о чем говоришь.
— О телятах, — ответил Джеймс, — которых отправили сегодня на бойню. Ты слышала, как ревели их матери.
— И ты тоже, — проговорила Дейзи.
Джеймс с шумом выдохнул. Он начал мерить шагами маленькую комнату. Дейзи было невыносимо видеть его здесь, где они впервые занялись любовью. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, не в силах отвести глаза от Джеймса.
— Все к черту, Дейзи, — произнес Джеймс. — Отправляйся домой.
— Я жду Сейдж.
В очаге с шипением треснуло полено, и Джеймс посмотрел на огонь. Он покачал головой, хотел что-то сказать, но потом передумал.
— Я не хочу показаться грубым, — наконец заговорил он, — но тебе здесь не место.
— Сейдж едет сюда, и я буду ее ждать.
— Здесь творится какая-то чертовщина, — произнес Джеймс. — Ты не поверишь, ты не сможешь этого принять, и я думаю, что тебе даже не стоит и пытаться. Что хорошего ты получила от того, что слушала плач этих коров?
Дейзи чувствовала, что с ней что-то происходит. Иногда, когда она садилась за работу и проводила руками над костями, то ощущала, как дух этого создания входил в кончики ее пальцев. Дейзи с готовностью принимала его, открывая свое сердце, и призрак любви, которую когда-то испытывало это существо, наполнял ее. Подобное происходило с ней и сейчас. Не отрывая глаз от Джеймса, слушая его раздраженную речь, Дейзи почувствовала, как камень внутри нее разрушился, превратился в пыль.
— Что хорошего я получила? — спросила она.
Джеймса удивила мягкость ее голоса, и он посмотрел на нее. Он стер воображаемую пыль со щеки и из уголков глаз. Его взгляд был горьким,
— Ты посылаешь этих детенышей на смерть, — произнесла Дейзи. — И это ранит твою душу, Джеймс. Только не надо мне рассказывать о том, что это твоя работа.
— Я скотовод, — ответил он. — Это большая часть того, чем я занимаюсь.
— Нет, — проговорила Дейзи с трудом. — Большая часть того, чем ты занимаешься, это измерять телятам температуру, когда они болеют, кормить их из бутылочек, когда умирают их матери; ехать за ними по тонкому льду, когда ты думаешь, что они могут провалиться, и отдавать последнюю воду, когда приходит засуха…
— Я должен делать так, чтобы они жили, — проговорил Джеймс. — Пока они не станут достаточно взрослыми для того, чтобы умереть.
— И ты любишь их и заботишься о них.
— Это к делу не относится.
— Я так не думаю.
— А какая разница? — произнес Джеймс.
— Это разрывает тебя изнутри, — ответила Дейзи, ощутив желание погладить его по щеке. Дейзи хотела бы отвести Джеймса к целителю и посмотреть, можно ли исправить то, что сломано у него внутри. На протяжении долгого времени, еще с того момента, как пропал Джейк, она хотела сама быть этим целителем, сейчас же знала, что у нее недостаточно для этого силы.
— Со мной все нормально, — произнес Джеймс.
Дейзи покачала головой:
— Нет, совсем нет.
Джеймс смотрел на нее, но его лицо оставалось таким же суровым, будто он ненавидел ее; казалось, ничто не сможет заставить его улыбнуться, пока она не уедет. Но ведь Дейзи сама видела, как он ухаживал за Скаут, как чистил ее старую лошадь, пока она не заблестела, словно чистое золото.
— Тебе надо убираться отсюда, — произнес он. — Я привезу Сейдж к тебе домой. Ты мне не веришь?
— Верю.
— Не веришь, — проговорил он. — Ты не можешь, после того, что произошло с Джейком, думаешь, это то же самое.
— Совсем нет…
— Но ты так думаешь, так должно быть…
— Дети все время убегают, — произнесла Дейзи. Она не могла поверить, как легко эти успокаивающие слова, которые постоянно твердили полицейские, слетели с ее губ. Дейзи готова была удавить любого, кто говорил их ей, а теперь сама повторила эти слова, как будто в них был весь смысл мироздания. Сейдж ушла из дома. Внезапно остались одни лишь факты, очевидные и холодные — всего-то. Шестнадцатилетняя девочка, бесстрашная мятежница, беременная и напуганная, захотела быть с отцом и убежала к нему. Ни в чем из вышеперечисленного не было вины Джеймса.