Страна грез
Шрифт:
– Я правда не могу…
– Я же сказала – никаких возражений! – не слушая больше ничего, Рина схватила меня за руку и потащила к шкафу. – Сейчас я поеду в магазин за чем-нибудь съедобным, а еще нам, наверное, нужен лосьон для загара… В общем. Пока я езжу, ты идешь в душ, - она начала загибать пальцы, - ищешь купальник и надеваешь его, ясно?
Она залезла в шкаф, привычно роясь в моих вещах, и заметила новое платье.
– О! – она вытащила его и показала мне. – Это то, что нужно. Оно милое, и в нем ты можешь загорать, -
И она опустила очки на глаза и выскочила за дверь. Через несколько секунд входная дверь внизу захлопнулась за Риной, и я посмотрела на платье.
В последнее время Роджерсон перестал называть точное время своего приезда, я просто должна была быть готова ехать с ним куда-то, чтобы мы не опоздали и не заставили кого-то ждать. Не думаю, что он будет возражать, если я предупрежу его о том, куда и когда собираюсь, чтобы это не стало сюрпризом. Нужно просто дать ему знать, вот и все.
– О, твое новое платье! Скорей бы тебя в нем увидеть, - воскликнула мама. – Кстати, я, кажется, приготовила слишком много салата, да и печенья у нас достаточно, если хочешь, можешь взять что-нибудь с собой. Я упакую их для тебя, хорошо?
– Мам, ты не должна…
– Но я хочу, - возразила она, - пусть веселье будет везде!
И она направилась на кухню, счастливая от того, что снова участвовала в моей жизни, как и раньше.
Я быстро приняла душ, а затем набрала Роджерсона, мысленно прокручивая в голове, что я скажу и каким голосом. Просто легкий тон: едем на маленький девичник с подругой, ничего особенного, вернусь через час или, может, два. Но телефон все продолжал звонить, а трубку никто не поднимал. Высушив волосы, я попыталась еще раз. Снова никакого ответа. Я позвонила Коринне, затем набрала основной номер его родителей. Никто не ответил.
Успокойся, сказала я себе. Оденься, потом попробуешь еще раз.
Когда я надела платье, то почувствовала необычайную легкость, как будто на мои плечи опустилось само лето. На ноге у меня был громадный синяк, но юбка удачно его скрывала. На руке тоже была отметина, но ее было заметно, как и пару других, у основания шеи сзади. Я надела жакет, и синяки пропали. Чудесно.
Я села у телефона и вновь позвонила Роджерсону. Пять раз. Шесть. Семь. И, конечно же, Роджерсон был именно тем человеком, у которого не было автоответчика. Ну где же он? Где-то в городе? Или, наихудший вариант, он приедет ровно в ту минуту, когда я уеду с Риной? Я повесила трубку, глубоко вдохнула, и подняла снова. Нет ответа.
Я все еще пыталась дозвониться, когда снизу раздался гудок.
– Рина приехала! – крикнула мама из кухни.
– Хорошо, - откликнулась я, снова вешая и поднимая трубку. Сердце билось где-то в ушах с ужасным грохотом, такое чувство преследовало меня перед экзаменами в конце года. Какой же глупой я была, позволив Рине убедить себя поехать
– Я собрала вам немного еды для ланча, - говорила мама Рине внизу.
– Здорово, спасибо. Ого, это острый сыр?
– Кейтлин? Рина уже зде-есь!
– Я знаю, мам. Буду через секунду.
Вполуха слушая их разговор внизу, я снова нажимала на кнопки. Телефон Роджерсона звонил в его комнате снова и снова. Никого.
– Эй, О`Корин, куда ты запропастилась? – заорала Рина. – Поехали!
– Милая, я положила вам одну из тех двухлитровых бутылок колы в сумку, у меня оказалось несколько лишних, - мама попыталась привлечь мое внимание.
– Кейтлин! – крикнула Рина, - Не заставляй меня подниматься за тобой!
– Иду, - бросила я, пытаясь усмирить нервную дрожь, начавшую сотрясать все мое тело. Как заведенная, я нажимала на кнопку повторного вызова, чтобы не пропустить ни момента, если вдруг Роджерсон на секунду заглянет к себе.
– Боже, Роджерсон, ответь, наконец! – взмолилась я, услышав шаги Рины в коридоре.
– Ты издеваешься?! – грозно воскликнула она, распахивая дверь. – Позвонишь ему оттуда, если так нужно!
– Я передам Роджерсону, где ты, если он позвонит, - пообещала мама, появляясь за ее спиной.
– Хорошо, - сдалась я, опуская трубку, и мой желудок сжался в комок.
– Всё, пошли, - Рина похлопала в ладоши. – Пойдем же!
Я покорно встала, все еще боясь отойти от телефона, словно так Роджерсон мог услышать мой безмолвный зов и понять, что я звонила ему миллион раз.
– Ох, дорогая, - мама восхищенно смотрела на меня. – Платье сидит прекрасно! Но тебе не нужен жакет, в нем почти не видно твою изящную шейку.
– Мне немного холодно, - для правдоподобности я поежилась, все еще косясь на телефон.
– Но это невозможно, там почти семьдесят градусов тепла! (*это примерно 21 градус Цельсия) – мама потянула меня за рукав, - Сними это, дай нам взглянуть на платье!
– Мам, я не хочу, - я вырвала руку и вернула съехавшее плечо жакета на место. Рина приподняла бровь, глядя на меня.
– Ой, ну глупи, - рассмеялась мама. – Это платье без рукавов, Кейтлин, а твои руки выглядят замечательно. Ты просто обязана их показать!
– Мама!
– Ну, хотя бы секунду, позволь мне взглянуть!
Она обошла меня и попыталась снять жакет с моих плеч.
– Мне холодно! – запротестовала я.
– Пожалуйста! Сделай одолжение своей бедной мамочке, - весело попросила она, случайно задев синяк на моей спине. Я вздрогнула от боли – он был совсем новый.
– Я сказала, нет! – воскликнула я, отскакивая от нее, и улыбка сошла с ее лица, мама теперь выглядела обескураженной, словно я ударила ее. Она безвольно опустила руки и просто молча смотрела на меня. – Ты что, не слышала, что я говорила?