Страна моего детства
Шрифт:
В те времена соседи были больше, чем люди проживающие на одной площадке, этажом выше или ниже. Обитатели подъезда, а то и всего дома, были кем-то наподобие дальней родни. Все их не только знали, но и звали не иначе, как тётя Люба, тётя Шура, дядя Коля, дядя Витя. В ответ вся дворовая детвора была окружена общим вниманием и заботой.
Мы безошибочно знали, кто варит самое вкусное варенье, а кто бесподобно вялит собственноручно пойманную рыбёшку, кто ходит на охоту и может показать настоящее ружьё, а кто умеет резать по дереву и чеканить картины на тонких медных пластинах.
Нас журили и жалели, поучали и давали нам дельные жизненные советы, баловали только что испеченными пирожными и катали по двору на мотоцикле.
Соседи-старшеклассники были не только образцом для подражания и представления о взрослости, но и надежными защитниками от шпаны, ни за что не позволявшими обижать «своих».
Зимой всем двором строили ледяные крепости и горки, а летом ремонтировали песочницы и качели, готовили на Новый год угощения, а на дни рождения — незатейливые, но такие желанные подарки. Оттого и мы, едва «вылупившись» на этот свет, искренне уважали соседей, порой ими гордились и восхищались, вместе разделяя горести и радости, как и положено большой семье…
Двор моего детства позволял ощутить окружность вселенной и найти в ней самого себя, воочию убедиться в значимости своего существования. Час за часом, день за днем, год за годом проживая свою и чужие жизни, ты понимал, что пришёл в этот мир не случайно: в тебе эхом отзываются судьбы близких и дальних людей. Они — то незаменимое живое прошлое, из которого произрастает твоё настоящее…
Сколько бы лет с тех пор ни прошло, сколько бы песчинок ни уронило быстротечное время, всё, всё, что останется со мной навсегда и не исчезнет, не сотрётся из памяти до конца времён будет эхом голосов людей, населявших страну моего детства.
Тени в зеркалах…
Когда-то мы считали, что, если не отводя взгляда смотреть в зеркало, можно одновременно увидеть не только прошлое и будущее, но и всё, что тебе интересно. Вот только долго засматриваться в зеркало нельзя, иначе в отражениях можно затеряться и утонуть. Так говорили взрослые, строго-настрого запрещавшие играть с зеркалами, неустанно прививая к ним уважение вкупе с суеверным страхом, что бесконечно разжигало наш интерес.
Когда мы хотели прикоснуться к волшебству, то непременно брали в руки зеркало. Для наших маленьких чудес годилось абсолютно любое: от помутневшего, напоминающего рыбий глаз овала в старинном мельхиоровом окладе, до неказистого осколка, по случаю подобранного и втайне от родителей припрятанного среди детских сокровищ. Обладатель самого большого и необычного зеркала был в своём дворе если не калифом на час, то пренепременно главным волшебником, приоткрывающим дверь в неведомые миры…
Несмышлёными малышами, мы жили в постоянном ожидании чуда, и наше мировосприятие, несмотря на триумфальное шествие науки, было вполне сказочным. Нам всё было в пору, всё годилось для разжигания воображения: детские книжки, мультики, утренники, подарки, экскурсии в музей… Мы ждали и верили, и ключевым было слово «верили». И наша детская вера являла чудеса даже там, где им не было места…
Мы любили ходить по бордюрам или по узеньким дощечкам, глядя не под ноги, а в бесконечную зеркальную гладь, в которой отражалось только небо. Под ногами пролетали бабочки и птицы, иногда, оставляя белесый хвост, с рёвом проскользал самолёт. Тогда казалось, что ты осторожно ступаешь по медленно проплывающим невесомым облакам и вот-вот доберёшься до солнца.
Вечерами, когда дома расцветали разноцветными витражами занавесок и штор, а на небе появлялись звёзды, мы пускались в головокружительное странствие к луне, представляя под ногами вместо дорожного бордюра пересекающий небосвод Млечный путь…
Потом, в тайне от родителей, слушали пластинки на рентгеновских снимках. Из динамиков радиол доносился изломанный голос Вертинского, плаксиво гнусавящий простые слова, которые отчего-то были одновременно завораживающими и непонятными.
У меня есть мышонок. Приятель негаданный, В моей комнате, очень похожей на склеп, Он шатается, пьяный от шипра и ладана, И от скуки грызёт мои ленты и креп. Он живёт под диваном и следит очарованный, Как уж многие дни у него на глазах Неизбежно и верно, как принц заколдованный, Я тоскую в шести зеркалах.Потом… потом мы взрослели… Рано или поздно кто-то первым оказывался в «Комнате смеха», состоящей из кривых зеркал, которые на потеху непритязательной публики охотно уродовали отражения…
Всякий раз сталкиваясь с новыми «кривыми зеркалами», каждый по-своему утрачивал собственный неискаженный образ, разочаровываясь своей наивной вере. Мы и не замечали, как чудо потихоньку от нас ускользало, а вместе с ним таяло детство. Так незаметно вырастали из детских книжек и своих грёз. Уходя, уходили от них навсегда, и возвращение в эту чудесную, некогда обжитую страну становилось невозможным…
Зеркала больше не манили, и отражения в них теперь не дружили и не играли с нами, не манили на просторы неба, не приглашали шагнуть в сказку. Теперь нашими непрошенными, но неотступными попутчиками становились собственные тени…
Но иногда тени, мелькнувшие в зеркале, вновь пробуждали способность видеть, что происходящее в Зазеркалье не обман зрения, а сама жизнь, только затерявшаяся между прошлым и будущим. И тогда, словно в детстве, мы силимся понять, что же на самом деле увидела Алиса по ту сторону зеркала в своём сне, который тает поутру, словно серебристый туман…
Солнечный зайчик
Самой доступной, распространенной и любимой забавой было пускание солнечных зайчиков. Казалось бы, что может быть проще и незатейливее: не только зеркальце, но и любой отполированный предмет подойдёт, чтобы завести себе солнечного питомца. Непоседливого, послушного, игривого.
По мановению руки он скачет по стенам и потолку, заглядывает в окна, высвечивая в них глубину, а то вдруг пустится наутек, выписывая световые зигзаги. Прыгает с места на место, легкий, невесомый, неудержимый, может проскользнуть и по спине, и ослепить прожектором, и подремать на вихрастой макушке. Спустя много лет только солнечный зайчик из моего детства и может подсветить подзабытое прошлое…
Какой наивной кажется минувшая жизнь, какими трогательными кажутся окружавшие лица, насколько колоритными выглядят житейские ситуации, порожденные бытиём доцифровой эпохи!
Стоило только произойти мало-мальски значимому событию, как люди собирались во дворе, чтобы не только обсудить дела житейские, но и определиться с тем, что с этим делать, да и вообще, как жить дальше. Поводов для бытовых бурь и землетрясений было превеликое множество. Они располагались по шкале жизненных координат от случайно выбитого мальчишками стекла до невероятного выигрыша в лотерею, от неведомо кем пущенного невероятного слуха, до появления вполне себе реального «нового хахаля» у соседки, в котором непременно видели жулика и прощелыгу, покушавшегося ни много ни мало на спокойную жизнь целого двора, а также имущество его обитателей.