Страна Живых
Шрифт:
Мне бы хотелось, возможно, послушать Виктора Цоя, но на это лето я взял с собой только языковые обучающие диски.
Вчера у меня гостил, со своей женой и дочкой, старый друг, однокурсник, с которым мы зубрили латынь и анатомию, штудировали фармакологию, и осваивали на практике сложное искусство постановки диагноза. После института наши пути разошлись, он ударился в иглоукалывание, а я… – не будем об этом вспоминать. Мы болтали, вспоминали друзей, и я почти забыл о том, что уже почти десять лет я не врач.
Сейчас на меня смотрят три недопитых бутылки разных белых мускатов, один из которых закупает королева Англии.
Вот уже девять лет, как я бросил работу врача… и уже девять лет, как я преподаю боевые искусства. Еще одна зима прошла в ежедневных тренировках, а лето – это мое… это мой маленький приз.
Дети заснули под «Историю бриттов» Гальфрида Монмутского, но это ничего, прошлым летом я им прочел «Троецарствие», со всеми этими бесконечными «и, когда вино обошло несколько кругов…», кстати, недурной мускат… Все же, запью минералкой, как греки…
Итак, дети спят, а я продолжу рассказ о тех днях, когда голос Виктора пел про группу крови на рукаве, и ритм его песен бился в каждом ударе моего сердца.
Глава восьмая
Новое телевизионное шоу «Гость из Прошлого». Встреча с Настей. Олег узнает о себе много нового.
– Мы находимся в центре торгового комплекса «Остров Мечты», который построен на том месте, где еще пять лет назад стоял дом героя нашей передачи – Олега Москаева, более известного нашим телезрителям, как «Гость из Прошлого»! – Ника уверенным тоном задала тон сюжету. Сейчас наш «Гость из Прошлого» испытывает двойственные ощущения. Он тоскует по потерянному дому, своему времени, но, давайте посмотрим, что мы можем предложить ему взамен?
Оператор дал крупную панораму витрин, забитых товарами.
Москаев шаркал развалившимися башмаками по зеркальному полу торгового центра. Ему было трудно говорить, горло едва зажило после закрытия трахеостомы.
– Скажите, что в новой действительности поражает Вас больше всего?
Олег помолчал, сосредотачиваясь, прижал к груди правую руку, растирая немеющее запястье непослушными пальцами.
– Люди, – прохрипел он, и закашлялся.
– Люди изменились? Стали другими? – Ника Куравлева поближе поднесла к нему микрофон.
– Нет! Люди… – Олег поднял голову, будто прислушиваясь, – Исчезли куда-то.
Ника улыбнулась в камеру, подмигнула, стала разводить «дурика»:
– И куда же, по вашему, все исчезли?
– Не все, конечно! Вон сколько приезжих понаехало. Москвичей никого нет. Это все пришлые. Ты сама откуда?
– Из Воронежа! – быстро отреагировала Ника и слегка прикусила губу. Разговор шел не в ту сторону.
Олег посмотрел под ноги, потом вверх, помрачнел. Согласно паспорту, он прописан в этом торговом комплексе.
– Я хочу уйти отсюда!
– Нет, нет Олег, посмотрите! Ведь в девяностые Вы об этом могли только мечтать!
Олег оглянулся. Изобилие вещей тяготило его гораздо сильнее дефицита. Вещей вокруг было много, слишком много. Жизни не хватит, чтобы осмотреть все, сравнить, сделать выбор… А назавтра окажется, что все снова безнадежно устарело…
Он остановил взгляд на рекламе видеодисков, и увидел знакомую улыбку «Терминатора». Ничего не меняется! Меняется только тип носителя, запись прежняя…
– Точно, – обрадовался Шалый – Я всегда об этом говорил!
– Это я об этом говорил! – перебил его Кедр, – но не отвлекайтесь, Олежек, не отвлекайтесь!
Олег вновь сфокусировался на журналистке:
– Я не об этом мечтал.
– А о чем же?
– Семью хотел. Квартиру. Жить по человечески. Работу нормальную.
– Ну, а вот эм-пэ три плеер не хочется посмотреть? На 2 гигабайта!
– Не…
– А в секцию телевизоров пойдем?
Олег остановился. Его снимали с двух камер, одна давала лицо крупным планом, другая – панораму гипермаркета электроники. Ведущая Ника Куравлева безуспешно пыталась вырулить на рекламу кредитов шашлык-банка, но Москаев упорно не разогревался в сторону кредитного ажиотажа. Похоже было, что ему действительно наплевать, какую модель мобильного телефона он получит сегодня в подарок от спонсора передачи. Идиотизм. Ника перешла к более решительным действиям.
– А вот сейчас мы стоим возле офиса льготного кредитования. Вы можете прямо сейчас получить любой товар без первоначального взноса!
– А потом мне за этот телевизор будут почки отбивать, – пошутил Олег, рассмеялся, и зашелся в глубоком кашле.
Ника опешила.
– Вы действительно отморозились насквозь. У нас давно нет ничего подобного!
– Что, просто пристрелят? – поинтересовался Москаев. Его несло, На этот раз захихикал даже оператор. Ника завелась.
– Отключись! – кивнула она оператору, и продолжила совсем в другом ключе:
– Да у нас на-х всех этих рэкетиров давно перебили на-х! Один ты остался на-х! Тебя, как экспонат, в эфир выпускаем!
– Я последний? Значит, моя очередь!
Вокруг съемочной группы потихоньку начала собираться толпа.
– Ты сейчас скажешь в камеру, что взял кредит в этом отсос-банке на-х, и выберешь себе самый на-х дорогой мобильник на-х!
Москаев не задержался с ответом:
– Да… Жаль, мне звонить некому! Давно всех перебили. Акелла промахнулся! Подойдите и прикончите волка-одиночку! А сейчас я буду петь свою последнюю песню!
Он подковылял к оператору:
– Браток, включи на секунду! Дорогой отсос-банк! Возьми свой самый дорогой мобильник и вставь его себе в задний проход! Все! Разговор окончен, спасибо за внимание!
– Ладно, снято! Тебя обратно к мусорке отвезти, или будешь сам ковылять потихонечку? – Ника не скрывала своей ненависти к упрямцу, который ломал ей такой выигрышный сюжет. За что его взяли на почасовой контракт? Ей платят гроши, а этому разморозку – конверт за конвертом! Она злилась. Ну, был у этого идиота два раза рейтинг выше облаков. Так это же ненадолго! Он отвратителен. Он скоро всем надоест. Возьмут любого другого бомжа, сводят его куда-нибудь в ресторан, выставят деликатесов, нальют вина коллекционного, да и будут потешаться… Потом придумают еще чего. А этого мамонта уже никто и помнить не будет!