Страна золота - века, культуры, государства
Шрифт:
Сейчас не так-то просто определить, как выглядела та общественная организация, на базе которой вырастало великое Мали. Ее облик можно воссоздать прежде всего с помощью этнографических данных: описаний хозяйства, быта — общественного и семейного, — обычаев, обрядности и т.п. Таких описаний довольно много, но созданы они были в гораздо более позднее время — начиная, строго говоря, со второй половины прошлого века. И тем не менее они способны обеспечить исследователя вполне достоверной информацией. В первую очередь из-за консервативности этой части культурного наследия любого народа, особенно в докапиталистическую эпоху, о чем мы уже говорили раньше. А кроме того, социально-экономическое развитие народов Западного Судана отличал очень замедленный темп. Причин тому было несколько: низкий технический уровень
Все это вносило застойные тенденции в эволюцию западно-суданских обществ. И потому эти общества дошли до времен знакомства с ними европейских этнографов в сравнительно мало изменившемся виде по сравнению со средневековьем. Кстати, в иных случаях это подтверждает и историческое предание мандеязычных народов.
Итак, первичной ячейкой организации общества у этих народов была большая семья. В нее входили не одни только родственники: отличительной особенностью большой семьи в Западном Судане было то, что в нее включались и люди, не связанные с ее членами узами реального родства, — вольноотпущенники и рабы. Рабы составляли часть общей собственности семьи; такая собственность включала помимо них постройки, орудия труда и скот.
Но не нужно преувеличивать тяжесть положения рабов у мандингов и родственных им народов. Дело в том, что «настоящими» рабами, какими мы их себе представляем (вспомните предупреждение о неприспособленности нашей расхожей терминологии!), такими, которые бы считались, по классификации римских юристов, «говорящим орудием», а не человеческим существом, оказывались только те, которых захватывали ради того, чтобы впоследствии продать. Их участь действительно была незавидной. Но немалая часть полоняников, особенно в ранний период, когда еще только начиналось у этих народов сложение общества с антагонистическими классами, либо сажалась на землю и работала на ту большую семью, в собственность которой попадала, либо же включалась в состав царских рабов — воинов и слуг, попадая таким образом в привилегированную прослойку общества.
Очень важная особенность: рабство само по себе не считалось неизменным состоянием. Ребенок раба, рожденный в доме господина, уже пользовался некоторыми преимуществами по сравнению со своими родителями: его, в частности, уже ни при каких обстоятельствах нельзя было продать. А в четвертом поколении раб и вовсе переставал быть рабом, превращаясь в вольноотпущенника — дьонгорон. И как вольноотпущенник продолжал считаться членом той большой семьи, к которой принадлежали его предки-рабы.
Хотя вольноотпущенник и не был вполне равноправен со свободными членами семьи, отличие его от низших категорий свободных — а сюда относились все ремесленники, которые образовывали фактически касты, т.е. группы людей, наследственно занятых какой-нибудь одной профессией и заключающих браки лишь внутри своих групп, — почти не ощущалось. А уж когда речь шла о вольноотпущенниках царской семьи, их положение почти всегда оказывалось лучше положения свободных мандингов. Из царских дьонгорон составлялись отборные отряды войска, вольноотпущенники, а зачастую и просто рабы правителя ставились наместниками городов и целых областей. И в конечном счете государь стремился к тому, чтобы все важнейшие должности в его владениях оказывались заняты его рабами или бывшими рабами: ведь эти люди, особенно поначалу, были связаны только с правителем и его семейством, зависели только от них и только им были обязаны своим положением. А это на первое время давало некоторую гарантию, что и дьонгорон, и рабы будут верно служить своему господину.
Не нужно думать, будто внутри большой семьи у мандинг-ских народов не возникало противоречий. Это была патриархальная семья — она называлась тун, или тон. Во главе ее стоял самый авторитетный, обычно старейший, мужчина. Ему принадлежала очень большая
Среди неполноправных каст, куда входили все ремесленники (свободный полноправный мандинг мог быть только земледельцем или охотником), выделялись своим авторитетом и своей ролью в общественной жизни гриоты. То была каста певцов-сказителей, в функции которых входило хранить предание, передавая его из поколения в поколение, от отца к сыну. Очень часто гриоты, особенно царские (ведь каждая семья имела своих гриотов), занимали исключительно высокое положение в аппарате управления. Одной из главных была для гриота роль посредника, поэтому они очень часто использовались в качестве послов.
Из нескольких больших патриархальных семей складывалась община — дугу. Она распоряжалась землей, причем на практике эту функцию отправлял глава той семьи, которая первой поселилась в данной местности, — считалось, что именно она установила особые связи с духами местности, обеспечивающие их благоволение. Внутри общины существовало несколько слоев. Выше всех стояли главы отдельных патриархальных семей; они пользовались преимущественным правом занимать высокие должности в войске и в управлении. За ними следовали рядовые свободные общинники; из них, особенно в ранние времена, составлялось войско. Ниже находились ремесленные касты, среди них тоже существовал определенный порядок старшинства: выше всех были кузнецы, дальше шли кожевники, ткачи и прочие ремесленники. Самой младшей из нелолноправных каст считались гриоты, но и у них была градация: например, гриот кузнецов располагался выше гриота ткачей. И, наконец, на самой нижней ступеньке общественной иерархии стояли дьонгорон и рабы.
Положение главы дугу — он именовался дугу-тиго — создавало еще большие возможности для накопления богатств в одних руках, чем положение главы отдельной патриархальной большой семьи — тон-тиго. Дугу-тиго распределял земли между отдельными семьями-тон, и все, кто в них входил, обязаны были отдавать главе общины долю своего урожая. Точно так же облагался как бы податью любой доход, полученный во владениях общины с чего бы то ни было — с охоты, рубки леса или добычи полезных ископаемых. Считалось, что подать эта принадлежит всей общине и должна расходоваться на ее общие нужды по указаниям совета глав отдельных семей. Первоначально это так и делалось, но уже довольно скоро дугу-тиго стал распоряжаться этими поступлениями единолично, все меньше считаясь с мнением совета.
Больше того, глава общины имел возможность по своему усмотрению использовать и труд свободных людей, объединявшихся в так называемые возрастные группирования. Эти объединения лиц примерно одного возраста создавались первоначально для взаимной помощи в хозяйстве, в частности для обработки полей будущих или настоящих родственников жены каждого из входивших в такие объединения. Создание возрастных групп относилось к очень давнему времени, они составляли часть системы воспитания молодежи и ее подготовки к выполнению обязанностей полноправных взрослых членов общества. Но впоследствии труд возрастных групп молодежи стали использовать и верховная власть, и местные вожди для исполнения различных тяжелых и трудоемких работ, в особенности ирригационных или по расчистке целины. И труд этот фактически мало-помалу превращался в повинность.
Такими путями выделялся сильный в имущественном отношении слой вождей, так складывалась родовая аристократия.
Несколько общин объединялось в союз — этого требовали интересы и торговли, и военной безопасности. В результате военных столкновений, под влиянием караванной торговли, которая способствовала накоплению богатств в руках верхушки дугу, какой-нибудь из таких союзов начинал возвышаться. В конечном счете под его властью оказывалась более или менее обширная область, которую населяли не только разные союзы общин, но часто и разные народы.