Страницы, выпавшие из книги "История" часть 2

Исхизов Михаил Давыдович

Теперь все встало на свои места. Хозяин совершал прогулки по острову, стрелял из ружья, вел календарь, беседовал с попугаями, а в свободное от этих занятий время размышлял. По воскресеньям, мысленно играл в гольф. Слуга подметал пол, мыл посуду, убирал из клетки попугаев помет, выпалывал сорняки на огороде, шил хозяину чувяки из козьей шкуры, а по утрам извещал Робинзона: «Ваш завтрак, сэр!»

К сожалению, на остров, где обитали Робинзон и Пятница, овсянку к завтраку не завозили. По всем географическим картам этот остров все еще проходил, как необитаемый.

Капитан

Джеймс Кук.

Помните строки из песни Владимира Высоцкого, про английского мореплавателя и картографа, капитана Джеймса Кука?

«Но почему аборигены съели Кука?

За что? Неясно, молчит наука».

Вообще-то, наука не молчит. Наука рассказала, что Кука никто не ел. Аборигены убили его, это правда. Но Кук начал первым.

Когда капитан Джеймс Кук пришвартовался к Гавайям (следует помнить, что англичане прибыли на двух кораблях: 32-х пушечном «Резолюшен» и 26-и пушечном «Дискавери»), аборигены встретили моряков не просто радушно, но с радостью и почетом. И не как гостей, а как снизошедших к ним добрых, мудрых и красивых полубогов. Они угостили прибывших различными местными экзотическими фруктами, напоили свежей родниковой водой, одели каждому гостю на шею по два-три пышных венка, из самых ярких цветов и устроили в честь прибывших концерт массовых гавайских народных танцев и песен, с участием местной художественной самодеятельности и мастеров культуры.

При этом аборигены искренне восхищались и любовались не только пришельцами, но и большими кораблями, и всем снаряжением этих кораблей: шлюпками, парусами, многочисленными канатами… И, конечно же, бесхитростных туземцев прямо притягивали многие предметы, которые они видели впервые. Единственное, к чему аборигены отнеслись равнодушно, без всякого интереса, были артиллерийские орудия. Как впоследствии оказалось – напрасно. Местным жителям следовало учитывать, что на «Резолюшен» имелось 32 пушки, а на «Дискавери» – 26.

Экипажи также были очарованы дружественно настроенными туземцами. Фрукты были вкусными, цветы великолепно пахли, прохладная родниковая вода, после длительного плаванья, казалась нектаром, а улыбки и взгляды легко одетых таитянок были такими многообещающими… Что еще надо морякам, которые около месяца видели лишь друг друга, да небо и море… С полным основанием можно утверждать, что встреча проходила в теплой дружественной обстановке и несомненно доставляла удовольствие встречающимся сторонам.

Но прошло менее суток, и восторги улеглись. Более того, стали возникать некоторые недоразумения. Гавайцы посчитали, что гости слишком вольно обращаются с их женщинами. Кроме того, пришельцы стали активно пополнять запасы пресной воды из священных водоемов, брать воду из которых можно только после периода дождей.

А англичанам не понравилось, что хозяева острова, посещая корабли, тут же прихватывают все, что плохо лежит. Они не знали, что у местных туземцев существует соответствующий демократический, народный обычай: если у кого-то чего-то много, то другие, часть этого многого, могут взять себе. И спрашивать разрешения не требуется.

У англичан, несмотря на высокий, европейский уровень цивилизации и культуры, такого народного обычая не существовало. И вообще, шел всего лишь восемнадцатый век. В те времена у британских мореплавателей

не было еще указания королевы, что они должны не только нести на все открытые острова европейскую культуру, демократию и веру в единого Господа Бога, но также уважать традиции других народов и всемерно помогать им. А в богатый разными умными словами английский язык, прогрессивный термин «толерантность» еще не вошел. При этом, не следует забывать, что на «Резолюшен» имелось 32 пушки а на «Дискавери» – 26.

Но и аборигены, и гости, старались разумно отнестись к возникшим шероховатостям. И те и другие понимали, что скоро расстанутся и старались не портить отношения. Общались вежливо, но улыбаться друг другу стали реже. Небеса по-прежнему сияли голубизной, солнце светило ярко, дул легкий приятный бриз. Но в воздухе начинало попахивать грозой. Просто никто не мог сообразить, когда и из-за чего рванет.

… Время близилось к обеду, когда у боцмана «Резолюшен» исчезли клещи. Только что лежали на месте, и вдруг исчезли… Нельзя сказать, что это был его любимый инструмент. Но в этот момент ему очень нужны были именно клещи. И он никак не мог их найти. Боцман заподозрил, что инструмент стащил кто-то из гостей и стал опрашивать туземцев: «Кто взял клещи? Отдайте по-хорошему!» Аборигены дружески улыбались и произносили что-то свое, туземное и непонятное… Они не знали, что означает слово «клещи» и не понимали, отчего сердиться боцман…

Боцман не был злопамятным, но по должности своей, вынужден был бережно относиться к казенному имуществу. Он понял, что клещи уже не вернуть и решил отомстить вороватым аборигенам. Дал команду, и матросы с удовольствием угнали у гавайцев каноэ. Туземцы не стали возмущаться. В их жизнь и быт еще не были внедрены деньги, как средство купли-продажи, и они строили свои несложные экономические отношения на бартере. Поэтому островитяне приняли это действие гостей, как приглашение к обмену плавсредствами. В эту же ночь аборигены угнали у англичан шлюпку.

Шлюпка не клещи, о ее исчезновении пришлось докладывать капитану Куку. Вообще-то англичане вполне могли обойтись и без этой шлюпки. На «Резолюшен» было еще пять, точно таких же. Но, во-первых – непорядок. Никто не имеет право угонять шлюпки с кораблей, принадлежащих военному флоту ее Величества. Во-вторых, британские законы требовали строгого наказания за воровство. И в-третьих, угнанная шлюпка числилась в реестре, как имущество Британского Адмиралтейства. А Адмиралтейство вело строгий контроль и учет. Капитан корабля нес полную административную и финансовую ответственность за каждый пропавший фут каната, каждый изорванный ярд парусины и каждый потерянный анкерок. При первой же ревизии, все недостачи ложились бременем на карман капитана.

Капитан Джеймс Кук, как и все капитаны Британского военно-морского флота, терпеть не мог беспорядка и своеволия, которые позволяли себе гражданские лица. Кроме того, Кук не хотел оплачивать национальные обычаи гавайцев из положенного ему, не очень щедрого, капитанского жалования. Чтобы восстановить порядок и вернуть казенное имущество, капитан Кук, с десятком вооруженных мушкетами морских пехотинцев, сошел на берег и арестовал местного вождя по имени Каланиопа. При этом Кук заявил, что будет держать вождя под стражей до тех пор, пока не вернут шлюпку.