Странная барышня
Шрифт:
— Мне достанется, — улыбнулся Илья Андреевич.
— На то и уповаю, внук.
— Спасибо, Екатерина Михайловна, — ответила я. — И за заботу, и за честь приобщиться к вашему великому роду. Постараюсь сделать всё, чтобы быть достойной носить фамилию Елецких. Вложу все свои силы и душу, чтобы вы ни на секунду не разочаровались в своём решении.
— Хоть одна здравая мысль из ваших, Елизавета, уст прозвучала, — благосклонно кивнула княгиня. — Вот оба на ноги встанете, так сразу свадебку и сыграем.
Выздоравливал Илья Андреевич долго и сложно. Несколько раз были
— Как вы себя чувствуете? — сразу же спросила я, когда он подъехал к крыльцу дома.
— Как счастливый человек! — признался довольный, раскрасневшийся на морозе Елецкий. — Для полного счастья мне не хватает одного. Чтобы вы наконец-то стали моей женой. Немедленно идём к Екатерине Михайловне для составления планов на свадьбу.
Услышав, зачем мы пришли, неугомонная старушка сразу же начала озвучивать свои задумки.
— Значит так! Вся Москва позавидует! Гулять будем знатно! Приглашения я уже составила. Меню тоже. Намечается около трёхсот гостей. Все важные персоны. Венчание в соборе проведёт сам…
— Подождите, — прервала я её. — Вообще-то, это наша свадьба. Если моё мнение важно, то я бы не хотела много гостей. Мне не нужны те, кому наплевать на нашу с Ильёй Андреевичем судьбу. Зачем такой великий момент омрачать присутствием завистников, брызжущих ядом за нашей спиной? Уверена, что большинство из тех, кому подготовили приглашения, вы сами на дух не переносите.
— И что с того? Это моветон, если не пригласим некоторые семейства.
— Вы не переносите, я не переношу…
— А уж я так тем более! — добавил князь. — И, бабушка, полностью согласен с Елизаветой. Хочется для себя, для души и сердца провести обряд. Даже знаю, как подобное совершить, не нарушая светских приличий. Наш Дом Призрения — отличное место! Он достаточно далеко от Москвы, но не так уж и сильно, чтобы были сложности приехать в него.
Приглашения разошлём всем. Те, кому на нас наплевать, не станут переться чёрт знает куда и придумают вежливые отговорки. Кто же искренне захочет присутствовать на нашем венчании, тот не посмотрит на расстояние и приедет. Особняк большой, поэтому разместить гостей в нём сможем. Да и многим нашим постоялицам подобный праздник только на пользу пойдёт. Вы же, Екатерина Михайловна, знаете, как все там любят нашу Лизу.
— Дурнее идеи не придумаешь! — резко произнесла княгиня.
После этих слов между нами завязался ожесточённый спор. Почти неделю мы жили с Ильёй Андреевичем, находясь в настоящих контрах с этой упрямой особой. Но в один из прекрасных дней она всё же сдалась.
— Ладно! — махнула Екатерина Михайловна рукой. — Если парочка из вас такая странная, то почему бы и место молодожёнам под стать не взять. Но свадебное платье, Елизавета, я выбираю сама. А то с вас станется в рубище на венчание прийти! Это моё условие! Не согласны, то сейчас же пойду и подам императору прошение об отмене его разрешения на ваш брак. Я сделаю это! Вы меня знаете!
Согласилась с этой старой шантажисткой достаточно легко. Мне на самом деле всё равно, в чём буду… Думала так, пока мы у самого известного портного Москвы не стали выбирать фасон платья и ткани. Оказалось, что я очень хочу быть красивой невестой. И опять начались споры с княгиней, так как вкусы наши сильно разнились. Она хотела, чтобы невеста напоминала пышный куст, увешанный драгоценностями. Ну а мне милей простота линий без излишней помпезности.
Сошлись на шёлковом белоснежном наряде с декольте и открытыми плечами, рукавами до локтя, а также тонкой талией корсажа и в меру пышной юбкой с бледно-голубыми кружевами на рюшах. Воздушная, почти невесомая фата, тоже голубая, в тон кружевам, очень подошла к рыжим волосам. Дополнял её венок из искусственных экзотических цветов. Из украшений остановились на жемчуге, выбрав комплект из серёжек, ожерелья и браслета.
Когда перед зеркалом я впервые увидела себя во всём этом великолепии, то чуть не прослезилась. Невеста! Настоящая невеста, какой хотела быть в своих давних девичьих грёзах! Даже вечно недовольной княгине понравилось.
— Наша-то лучше всех! — гордо произнесла она, обращаясь к портному.
В Дом Призрения приехали за несколько дней до начала свадьбы. Работы по организации праздника уже велись полным ходом. Но меня больше заинтересовали не они, а результаты наших усилий по благоустройству быта приюта. Начала я с первого этажа, который до сих пор воспринимаю с лёгким содроганием. Уж больно много негатива связано с его палатами для невменяемых пациенток.
Первое, чему поразилась — полной тишине. Светлые стены, двери обиты кожей под которой проложена натуральная звукоизоляция. Зашла в одну из палат. Да! Это не та прежняя тюремная камера, заставляющая холодеть от ужаса и безысходности! Войлочный пол гасит звук шагов. Высоченный, широкий матрас на нём плотно набит мягким, но не рыхлым наполнителем. Прилегла. Очень удобно! Также понравилось и кресло-мешок. Окошечко хоть и осталось с решёткой, но в него вставлено витражное стекло. Углубление для ночной лампы, откидной столик… Всё выполнено в светлых тонах.
Я и раньше видела, во что превращается первый этаж, но тогда всё было заставлено тюками, лестницами, инструментами рабочих. К тому же и без мягкой мебели. Теперь же смогла в полной мере оценить результат наших трудов.
— И как себя чувствуют пациентки в новом интерьере? — поинтересовалась я у матушки Клавдии, что составила мне компанию.
— Удивительно хорошо, Елизавета. Бесноватых стало меньше, да и особо не беснуются. Двое осталось. Остальных наверх перевели. Пойдём, глянем. Там тоже кой-чего изменилось.
Второй этаж подвергся не такой серьёзной реорганизации. Но с белыми стенами всё заиграло новыми красками, как будто пространство увеличилось и наполнилось воздухом.
— А это что? — показала я на одну из стен, на которой неизвестный художник изобразил лес и озеро.
— Нравится? — довольно произнесла Клавдия.
— Великолепная работа!
— Так не только тут. Это наш новый доктор Андрей Фомич, разрешил некоторым девицам стены разукрасить.
— Это девочки постарались?! — искренне удивилась я. — Да у них талант!