Странная барышня
Шрифт:
— Живописно! — рассмеялся Илья Андреевич. — Но вы недооценили моё коварство. Я просто оставлю их у входа, а дальше сами думайте, как поступить.
— Вот так всегда! Вы, мужчины, понапридумываете, а нам, хрупким женщинам, отдувайся за вас.
— Что поделать? Нет в жизни совершенства. Елизавета Васильевна, пройдёмте в мой кабинет, — мягко, но настойчиво предложил он. — У нас сегодня предстоит долгий разговор. Мне хочется лучше понять вас, чтобы решить, как действовать дальше.
— С удовольствием! — не стала скрывать
— Чем же они вам не угодили? — удивился доктор.
— Не переживайте, список длинный. Боюсь, что и вам достанется.
— Заинтригован…
Кабинет Ильи Андреевича впечатлял. Огромное, но уютное помещение с зелёными обоями на стенах было обставлено книжными шкафами. На массивном столе из красного дерева расположился малахитовый письменный набор, а также подсвечник. Широкое кожаное кресло троном возвышалось над столом. Позади него на стене висел портрет немолодой знатной дамы с умными, но жёсткими глазами. Фамильное сходство с князем налицо: либо мать, либо бабушка. У окна стоял ещё один столик, рядом с которым тоже были кресла, но попроще.
Всё вместе создавало непередаваемую атмосферу богатства, уюта и некой сказочности. Словно я попала не в кабинет врача, а к волшебнику-учёному, который долгими вечерами сидит тут и придумывает новые заклинания.
— Нравится? — поинтересовался Илья Андреевич.
— Очень. Но чего-то не хватает. Часов не вижу.
— Верно. Напольных часов. К сожалению, сломались. Механизм сложный — английский, поэтому пришлось везти на ремонт в Москву.
— Вы за этим туда ездили? — спросила я.
На лице князя промелькнула лёгкая тень озабоченности.
— Нет, Елизавета Васильевна, это семейные дела. Присаживайтесь, где вам удобно. Начнём нашу беседу.
Недолго думая, я уселась за рабочий стол доктора.
— Так пойдёт?
— Неожиданно, — улыбнулся он. — Словно не я вас, а вы меня лечить собираетесь. Но сегодня давайте обойдёмся без игр. Предлагаю расположиться у окна и любоваться чудесной летней погодой, непринуждённо ведя беседу. Сейчас нам принесут по чашечке кофе, если не возражаете.
— Против хорошего кофе устоять не могу, — вздохнула я, вставая с кресла. — Вы знаете, как выманить девушку с царского места.
— Всего лишь с княжеского. Скажите, Елизавета Васильевна, а вы всегда такая энергичная?
— Что вы имеете в виду?
— Пока я был в отъезде, вы успели разворошить устоявшуюся жизнь нашего заведения. Матушка Клавдия мне дала устный отчёт по последней неделе. И почти во всех событиях фигурирует ваше имя.
— О! Представляю, как я выглядела в её рассказе!
— Вы знаете, но на удивление хорошо… Для “греховодницы”, конечно. Но лично мне не понравилось то, что вы внесли некий разлад среди моих пациенток. Многие женщины серьёзно больны, и им не нужны нервные потрясения. Достаточно и того, что Ворона их гоняет.
— Вы тоже так называете Клавдию?
— Нет. Это она рассказала, что именно такое прозвище вы придумали ей. А также про “форменных” и “бриллиантовых”. Не скрою, определения чёткие, но не слишком ли?
— Ой, как неудобно, — промямлила я, чувствуя, как лицо начинает пылать от смущения. — И ведь она ни словом не обмолвилась, что знает об этом.
— Матушка Клавдия знает всё.
— И что теперь мне делать?
— А вы как думаете?
— Ну… — действительно немного подумав, изрекла я. — Пожалуй, что ничего не буду. И извиняться мне не за что. Тут скорее вам извиняться стоит, что в своём лечебном заведении допустили сложные отношения между пациентками. Думаете, это идёт на пользу? Отнюдь! Лишь усугубляет ситуацию. Одни находятся в постоянном бесправном положении, а другие считают, что им, как и прежде, практически всё можно, и не собираются меняться.
— Вы считаете, что лучше меня, дипломированного врача, одного из лучших выпускников Московской Императорской Академии, разбираетесь в душевных болезнях? — с лёгким вызовом недовольно произнёс он. — Где же вы этому учились? У себя в Озерском?
— А вы считаете, что познали все тонкости человеческой психики? — в таком же тоне ответила я, чувствуя, что начинаю немного заводиться от этого неприкрытого апломба.
— Допускаю, что не все, Елизавета Васильевна. Но близок к разгадке тайны человеческого мышления. Этому я посвятил всю свою жизнь, оставив военную службу и вопреки родительскому мнению, став доктором.
— Браво, Илья Андреевич! Вы почти уподобились богу.
— Не надо ёрничать. С богом себя не сравниваю. Только собрав столько фактов о душевных заболеваниях, смог их проанализировать и пришёл к однозначному выводу, что вскоре смогу найти лекарство от этого недуга. Вы слышали что-нибудь об электричестве? Уверен, что нет.
Так вот: это движение материи с особыми свойствами. По мнению всемирно известных светил мировой науки, оно пронизывает все предметы. Человека в том числе. Было много опытов, подтверждающих это. Я построил свою теорию на том, что именно электрическая материя позволяет нам думать и двигаться, вызывая сокращение мышц.
Когда токи распределяются неправильно, то это влияет на мозг, в результате чего появляются душевные расстройства. И представьте себе! Уже почти закончил чертёж устройства, который сможет восстановить правильное распределение электрической материи в организме! Человечество скоро избавится от этого недуга навсегда!
Услышав подобное, раскрыла рот от удивления. Ох… Кажется, этот симпатичный князь скоро превратится из обыкновенного доктора в настоящего Франкенштейна и будет пытать людей на электрическом стуле. Шикарную дорогу в ад он прокладывает себе благими намерениями!