Странная барышня
Шрифт:
Неожиданно ладонь на лбу напиталась теплом. Но не от моего Дара, а от тела матери Ильи. Всего на краткое мгновение пришло это ощущение, но оно разлилось по мне каким-то умиротворяющим спокойствием, дающим силы. Как резко пришло, так и пропало. Знаю, что это, хотя и не понимаю откуда. Слова сами всплыли в моей голове: Благословение Матери.
— Спасибо, — тихо прошептала я. — Я вас не подведу.
56
Княгиня Анна Романовна Елецкая, мать Ильи Андреевича, покинула наш мир на
На следующий день Елецкие уехали в Москву, чтобы похоронить её в фамильном склепе.
— Поедемте с нами, Елизавета Васильевна, — предложил князь мне.
— Нет, — отказалась я. — Там будут исключительно свои, и мне среди них не место. Не стоит вызывать дополнительные слухи и кривотолки. Не тот повод для них. К тому же с вашей мамой мы уже попрощались. Жаль, что в один день со знакомством. Илья Андреевич, я понимаю, насколько вам сейчас плохо, но берегите бабушку. Княгине сейчас не лучше, а возраст прибавляет проблем. Не забывайте, что вы доктор.
— Доктор… — скривился он. — Не спас родную мать.
— Поговорим об этом позже. Сейчас не время.
— Вы правы, Лиза. Мне многое нужно переосмыслить. Но сначала достойно проводить маму.
Ближе к вечеру того же дня мне пришлось повстречаться с другой печальной процессией. Наконец-то прибыл барон Анатолий Иванович Харитонов за дочерью. В отсутствии Елецких встречали его мы с матушкой Клавдией.
Седой как лунь, мужчина лет пятидесяти, увидев нас, с лёгкой враждебностью в голосе поинтересовался.
— А где Илья Андреевич? Я надеялся на встречу с ним.
Но узнав, какое несчастье постигло князя, моментально сменил тон.
— Извините. Я понимаю его чувства. Обязательно навещу Елецких в Москве и передам свои соболезнования. Известие о смерти дочери застали меня в Ревеле, где я был по торговым делам. Не мешкая, сорвался в дорогу, но всё равно быстро не получилось, хотя сутками напролёт был в пути. Скажите… Лена… Она… Как? Я лишь получил короткое письмо от своего столичного управляющего, что она преставилась во время родов. Больше ничего не знаю.
— Не мучилась, — соврала я. — Уже во время первых схваток с ней случился удар. Тело приведено в порядок и содержится в леднике, так что можно спокойно забирать его.
— Спасибо. Леночка так страдала и ждала смерти, как избавления, что не хочется, чтобы её телу было плохо и после жизни. Если позволите, то переночую у вас, а утром отвезу дочь в Москву. Похороню обоих рядом с матерью…
— Кого обоих? — не поняла я.
— Дочь и неродившегося внука.
— Вообще-то внучку. И она родилась.
— Не понимаю, — поднял на меня удивлённые глаза барон. — Вы же только что сказали, что Лена умерла во время родов.
— Только она. Ребёночка мы смогли достать после смерти матери. Понимаю, что для вас подобное может быть несколько кощунственно, но это была моя идея, и всю ответственность за неё несу исключительно я.
— К тому же мы понимаем, — добавила матушка Клавдия, — что ребёнок был зачат в результате страшного преступления. Если вы, Анатолий Иванович, решите, что ему не место в вашей семье, то я от имени Святой Церкви имею полное право оформить отказ и забрать ребёнка в церковный приют.
— Не отдам! — чуть ли не заорал Харитонов. — Это моя внучка! Плоть от плоти моей дочери! Я хочу увидеть её! Срочно!
Как только принесли девочку, барон тут же выхватил её из рук кормилицы и прижал к себе. Глядя на смешное, умильно-кукольное лицо своей внучки, этот суровый, через многое прошедший человек неожиданно расплакался. Слёзы текли по его морщинистому лицу, и он их не стеснялся.
— Спасибо, — наконец-то слегка опомнился мужчина и посмотрел на нас с Клавдией. — Вы подарили жизнь не только моей внучке, но и вернули мне её смысл. Дали продолжение рода. Словно моя Леночка переродилась и снова держу её на руках, не ведающую ни горя, ни страха. Я не знаю, как вас и благодарить! Елизавета Васильевна! Вы говорите, что это была ваша идея спасти мою кровиночку?
— Она же её и осуществила, — пояснила расслабившаяся Клавдия. — Вместе с Ильёй Андреевичем они совершили настоящее чудо, хотя и сложно далось оно.
— Елизавета Васильевна! Я прошу вас об одной важной для меня услуге. Станьте крёстной матерью моей дочери. С князем Елецким я поговорю о крестинах отдельно, а вас прошу сейчас. Окажите милость! Вас же можно считать истинной матерью, раз подарили жизнь.
— К сожалению, я не очень знатного рода, — растерявшись от такого неожиданного предложения, промямлила я. — К тому же здесь нахожусь не по своей воле. Я, как и ваша дочь, пациентка Ильи Андреевича.
— Неважно! Даже если бы стоял выбор между императорской семьёй и вами, то выбрал бы в крёстную мать вас.
— Хороший выбор, — кивнула Клавдия, явно веселясь, видя моё смущение. — Уж поверьте, Анатолий Иванович, что для такого странного ребёнка подобная крёстная мать подходит лучше всего. Не прогадаете. А сейчас я бы на вашем месте отдала внучку кормилице. Не будем морить дитя голодом. Сами же отдохните в гостевом доме, а то вижу, что совсем вымотались в дороге.
— Да-да. Конечно.
Утром мы проводили отдохнувшего и словно помолодевшего на несколько лет барона Харитонова. Несмотря на печаль в глазах из-за утраты любимой дочери, в них также теплилась и надежда. Он с чувством поцеловал мне руку на прощание и пообещал непременно сообщить дату крестин.
— Вот она, жизнь, — философски сказала Клавдия, глядя вслед процессии. — Горе и радость идут рука об руку. Иногда и не поймёшь, что из чего произрастает.
Елецкие вернулись через четыре дня. Даже не отдохнув нормально с дороги, позвали к себе Клавдию и о чём-то долго с ней совещались. Уже ближе к ночи я сама была вызвана к Екатерине Михайловне.