Странник четвертого круга
Шрифт:
— Во имя отца, и сына, и святого Духа! Аминь! — фигуры, сидящие за кафедрой, сложили руки и склонили головы, бормоча что-то на латыни. Они молились, и просили у Господа сил для свершения правосудия.
— Подсудимый, назови трибуналу Святой Инквизиции свое имя.
— Пьер Анри Дюбуа, — ответил он.
— Твой возраст и род занятий?
— Тридцать лет, бухгалтер.
— Что сподвигло тебя на столь тяжкие преступления?
— Видимо, вначале наивность и любопытство, потом — жажда славы, а затем — страх за близких мне людей.
— Высокий трибунал удовлетворен
— Осознаю, — печально кивнул Пьер.
— Ты понимаешь, какое наказание тебе уготовано?
— Костер, — безразлично кивнул Пьер.
— Ты можешь сказать что-либо в свою защиту, или то, что будет являться существенным для данного процесса.
— Да, — кивнул Пьер. — Видите ли, я не смогу умереть.
— Как это? — судьи зашептались. — Да что он такое несет? Подсудимый сошел с ума?
— Что ты имеешь в виду, произнося здесь столь дерзкие речи? — сам Великий Инквизитор, который до этого не произнес ни слова, задал этот вопрос.
— Клятва, магический контракт без возможности отказаться, — посмотрел им прямо в глаза Пьер. — Я, несомненно, умру, но вы к этому печальному событию не будете иметь никакого отношения.
И Пьер захохотал, как безумный. Он хохотал так, что даже не услышал, как был оглашен приговор. Он не почувствовал, как его вытащили на монастырский двор, словно грязную тряпку, и привязали к столбу, обложив связками валежника. И даже тогда, когда палач в красном капюшоне с прорезью для глаз поджег дрова, он не чувствовал этого. Он просто не мог сегодня умереть. Ведь Сила не понимала шуток, она требовала неукоснительного исполнения контракта, если это было вообще было возможно.
Рядом со столбом закрутился грязно-серый вихрь, в центре которого появился худой, как щепка, мужчина с глазами, словно провалившимися вглубь черепа.
— Я пришел забрать свою собственность, — заявил он, пинками расшвыривая горящие вязанки дров. — И вы не можете мне помешать! Контракт не исполнен! Что, мальчик, ты думал ускользнуть от меня таким образом? Не выйдет! — заявил он Пьеру. — Это же я создал это тело, я знал о каждом твоем шаге, глупая козявка. Я вживил в него кучу амулетов, и представляешь, как я удивился, когда узнал, что ты прошел три Круга сразу? Впрочем, нам уже пора!
Инквизиторы, которые бросились на некроманта, упали, рассеченные наискосок небрежным взмахом руки. И вихрь вновь закрутился у столба, унеся обоих в неизвестном направлении. Отец Доминик, перебиравший четки неподалеку, смиренно перекрестился, и пошел к себе в келью. Он тоже не мог спорить с высшей волей, которая только что была явлена.
***
Мария Гомес не могла налюбоваться на свою дочь, которая прилежно делала уроки. Она никак не могла забыть тот самый день, и не понимала, кто же ей все-таки тогда помог. Этот странный доктор так и не появился больше. Более того, никто в больнице даже не слышал о таком.
Она молилась высшим силам всю ночь,
— Чудо! Свершилось чудо! Ты помог мне! Твой посланник спас мою девочку! Спасибо! Спасибо!
И она залилась слезами, не смея верить в свое счастье. Не поверили и врачи, которые зашли в палату со скорбными лицами. Они пришли утешать ее.
— Я хочу есть! — раздался звонкий детский голос. — Мамочка, а что у нас на завтрак?
Ответом ей был грохот. Это лечащий врач упал в обморок, зацепив грузным телом столик с назначениями, которые привезла в палату сестра.
И вот теперь, через два месяца у ее дочери снова отросли волосы, и она стала похожа на мальчишку, одного из тех, с кем так любила играть во дворе.
— Мария! — снова услышала она знакомый голос.
Женщина повернулась и зажала в испуге рот. Доктор, спасший ее дочь, стоял рядом с ней и протягивал руку.
— Нам пора!
— Куда? — испуганно спросила женщина. — А как же моя девочка?
— Ты забыла свою клятву? — голос ее спасителя стал угрожающим, а в глазах появились багровые всполохи.
— Нет, — понуро опустила плечи Мария. — Просто я не думала, что это произойдет так быстро. Я так мечтала увидеть, как она вырастет. Можно я позвоню сестре? Она позаботится о моей малышке.
— Звони, — равнодушно пожал плечами колдун. — Но только быстро. Нам пора уходить.
Через минуту небольшой вихрь унес их обоих из маленькой комнатки на окраине Рио. Хуана так ничего и не заметила. Она старательно делала уроки, ведь у нее завтра будет контрольная по математике.
***
Дом набросился на Кирилла, как собака, дождавшаяся давно потерянного хозяина. Он затопил его волнами тепла и радости, нежно прикасаясь к его разуму. Тот восторг, что испытывал дом, невольно почувствовали даже спутники Кирилла.
— А куда это мы попали? — изумленно спросил Полански, осматривая пещеру. — И что тут происходит?
— Ты у меня дома, — ответил ему Кирилл. — И он мне рад. Я из кое-каких старых записей узнал, что если у волшебника есть настоящий Дом, то он может туда попасть откуда угодно и без всяких амулетов. У нас с ним прочная ментальная связь.
— Я правильно понимаю, — раздельно сказал Полански, — что у тебя есть Дом? Да кто ты такой, вообще? Я не знаю никого, кто обладал бы подобной недвижимостью.
— Это долгая история, — подал плечами Кирилл. — Как-нибудь расскажу, если будешь хорошо себя вести. Мы можем прямо отсюда отправиться к тебе.
— Я бы задержался ненадолго, — Полански с деловитым видом осматривал кириллово жилище, что последнему совершенно не понравилось. — Там может быть засада. Что тебе дала та ведьма?
— Ах, да! — спохватился Кирилл, и достал из кармана фигурку женщины, гребущей на каноэ. Искусно вылепленное скуластое лицо было похожим на лица индейцев, что жили в Каламаре. Бесконечно добрая улыбка озаряла мертвый кусок камня.