Странник
Шрифт:
– Я тоже чужой.
А то я не знал…
Нет, стоп, не знал и даже подумать такого не мог, я просто сейчас все понял. Понял, почему он бежал именно сюда, почему бежал не один, почему так сокрушался из-за гибели обоих своих спутников. Я даже знаю уже – почему он хочет со мной поговорить. Потому что ему без меня никак. И я, по большому счету, пока даже в безопасности. Относительной.
Но это все же новость, потому что я был уверен, что это «синдромник». Просто по степени зверства. С «синдромниками» в этом случае все понятно, там на внутреннее дерьмо болезнь накладывается, а вот чтобы чужой
Нет, все же удивил.
– Умничка!
– Заканчивай с этим, – отозвался он. – Я серьезно.
Нет, задняя стена дома тоже без окон. И есть подозрение, что и третья тоже, только на фасаде большое окно, за которым он сейчас прячется. Интересно, что это вообще за здание?
– Говори уже!
– Хочешь уйти обратно?
Даже так? Сразу с козырей?
– Это куда?
– Туда, откуда ты провалился.
Ну да, прямо туда. Рассказывай. Но для лоха сойдет, наверное.
– А у тебя агентство по таким перемещениям?
Так, если он просто кинет гранату ближе к этому углу, то меня может серьезно задеть. Я бы на его месте… нет, не рискнул бы, даже если бы граната была. Раненый я ему подойду, а мертвый – нет. И сменивший позиции и переставший разговаривать – тоже не сгожусь. Не думаю, что он это сделает, но лучше поберечься. Вон тот штабель труб будет очень кстати, за ним даже гранатой не достанет.
Ответ я прослушал – бежал. Поэтому попросил повторить уже из укрытия.
– Я не буду стрелять, можешь не прятаться. – Голос звучал устало и уже эдак покровительственно – лысый входил в роль, похоже.
– А то ты много настреляешь, да, – радостно подтвердил я, решив его позлить. – Стрелок из тебя хоть куда, втроем вышел и один дошел, а засада твоя так вообще верх военного искусства, как раз в цирке с таким выступать. Кстати, насчет того, что мне тебя там не взять… Я бы на твоем месте так не горячился с утверждениями. Как бы предпосылок не вижу к такой уверенности, тебе бы поскромнее быть.
Не разозлился. Или сделал вид, что не разозлился. Просто крикнул в ответ:
– Не суть важно. Ты уйти в свой мир хочешь или нет? Из всего вот этого… вокруг.
– И что взамен?
– Трудно догадаться? Оставляешь меня в покое. Ты к себе, я к себе, все, шоу закончено.
– Так все просто?
Ну на самом деле ничего сложного нет, при наличии, так сказать, всех необходимых компонентов. Один из которых, благодаря моей удачной стрельбе, теперь именно я, других не видно. Ладно, послушаем дальше.
– Я – странник, парень, – опять заговорил он. – Это не первый мир, куда я попал, и не последний. Если ты знаешь, как ходить, то в этом действительно ничего сложного, никакой ракетной науки.
Ну да, я знаю. Просто ты не знаешь, что я знаю, а я знаю, что ты не знаешь. Поэтому мне интересно слушать, как ты пытаешься меня развести на то, чтобы сунуть голову в молотилку. И время работает на меня, у меня его много, а у тебя мало, очень мало.
– Давай подробности.
– В доме есть проход.
Я знаю. Я его чувствую.
– И что? Почему ты еще не в нем?
– Ты мне сейчас мешаешь.
– Как?
– Не суть, мешаешь – и все, я не могу уйти. И пока ты здесь – не смогу. А если ты пойдешь со мной, то тогда все сработает как надо.
Ну… тоже версия, годится для первого раза. Есть какая-то логика. Ладно, еще пробный шар:
– Давай ты мне расскажешь о том, почему я должен тебе верить?
Вроде как опять вздох с той стороны.
– Не надо верить, просто встань у прохода – и сам все поймешь. Просто поймешь – и все, сам, даже объяснять ничего не придется.
– А где будешь стоять ты?
Пауза.
– Если мы договоримся, то я буду без оружия. Рядом.
Ладно, попробую ему разрисовать другие перспективы – что он на это ответит?
– Знаешь, я из этого домика тебя не выпущу, – крикнул я ему. – Даже рисковать не стану, потому что вокруг все открыто, до леса тебе не добежать, а стреляю я лучше тебя, и во всем остальном я тоже лучше, так что ты не уйдешь. Скоро здесь будет кружить вертолет и заметит меня в тепловизор. В такой же, в какой я видел тебя. Потому что все знают направление, в котором мы бежали. А потом домик окружат и сровняют с землей вместе с тобой. И твоим проходом. Так что тебе лучше заинтересовать меня чем-то похожим на реальность.
Опять пауза, долгая. Трудно сказать, что бы я придумал на его месте. Единственное, что я могу сказать с уверенностью, – он меня именно сюда и вел. Умышленно. Не сразу сообразил, что это единственный выход для него: сначала засаду устроил, а потом, когда она не удалась, решил воспользоваться мной живым. Или просто заметил, что я один, – решил, что шанс есть. Скорее всего так и было. Раньше хотел воспользоваться спутниками, но они умерли моими стараниями, и теперь только я поблизости.
И да, он понимает, что выхода у него действительно нет. И не обязательно вертолет, сейчас и самолет поднимут, если уже не подняли, просто со мной связи нет. Но будут искать и очень быстро найдут, это ведь совсем несложно. А потом сюда подъедет пара «гантраков» и даст по домику из всех стволов. И все. Или тот самый «страйкер», в котором Митч решил пошалить с сержантшей на своей базе и который у нас теперь за главную ударную силу.
– Предлагай сам!
Ну вот, сообразил, что все будет так, как я и обещаю.
– Ты выходишь – и мы говорим.
– И что помешает тебе просто пристрелить меня?
Странный вопрос, но логичный. Попробуем дать на него прямой и честный ответ.
– Ничего, кроме любопытства. Мы поговорим, я обещаю.
– Какие-то другие варианты?
Ну такой наивности-то не надо.
– Нет, мне никакие другие не нравятся. Тебе решать. Мне все равно, я и здесь прижился.
У меня еще свето-шумовая граната есть – если не выйдет, то попробовать войти? Нет, это я совсем фигню придумал, так самому можно нарваться, лучше я его здесь в осаде подержу. Я ведь не соврал: ему отсюда не уйти. Даже в проход. И до леса не добежать – успею подстрелить, я уже отдышался, стрелять буду с упора, не промахнусь, я вообще хорошо стреляю. А меня здесь точно скоро найдут, это без вариантов – дело получаса, не больше, я думаю. Нет у лысого вообще никаких козырей сейчас, но он об этом не знает. И будь на моем месте не я, а просто чужой, который вот так залез к себе в подвал, а вышел из него в этом почти мертвом мире, – шанс у него все же есть.