«Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв; Дожить до вчера. Рейд «попаданцев»
Шрифт:
– Как думаешь, сколько времени у нас есть, чтобы под шумок ближайшие посты проскочить? — обратился командир ко мне.
– Два часа. Сейчас Тотен им баки по радио забивает, и эти, по идее, должны как раз ее пеленговать, потом кутерьма, то-се… Пропуск следующего сеанса связи никого не удивит, а если мы им еще пару мулек в эфире запустим, то и вообще…
– Вот и не фига время терять! Док, от Тохи — ни на шаг! Шура, следы подчищай. Тотен — Фермеру. — Это уже в рацию. — Как отстреляетесь — мухой сюда! Я погрузкой занимаюсь, одну нашу машину придется бросить — водил не хватает.
– Пеленгационку решил забрать? — Мысль, что Саня может вот так бросить драгоценное, с точки зрения что разведчика, что диверсанта, имущество, была, безусловно, идиотской, но спросить стоило: а ну как командир от расстройства чувств
– А что, мы всю эту маету из благотворительности творили? Хрен нанась! Там шифровальная книга есть, я видел.
– Ну так танкиста из «трофейных» за руль посадим. С «опелем» у него никаких проблем. Арта под присмотром Дока в лимузине повезем. Тотен опять жандарма изобразит… Нет, стоп! Карту давай! Мы сейчас этих «великогерманцев» в болото пошлем, чертову бабушку ловить! Как этого опера звали?
– Сам посмотри, все одно тебе его прятать.
– Так ты его того?
– А что делать было? Он как шмалять начал, так пришлось успокоить. И то еле вывернулся — нож пришлось с пола бросать.
– Эй, Сергеич, — встрял в разговор Док, — не эти бумаги тебе нужны? — И он достал из нагрудного кармана Арта немецкие «корочки».
– Эти! Спасибо, Серега! Ну все, Сань, карту я на время зажму. Люка я себе пока забираю, а тебе Ванька со старшиной помогут.
Взгляд со стороны. Тотен
Кировский район Могилевской области БССР. 16 августа 1941 года. 9:17
«Ну, Бродяга, ну, жук! Это же надо такое место выбрать! Не уверен, что на немецких картах русские названия адекватно переведены, так что не сразу наши оппоненты поймут, куда же их на самом деле послали! Ориентир, который я самолично надиктовал немецкому лейтенанту, звучал вполне себе безобидно — «Квадрат южнее населенных пунктов Роги и Грибова Слобода», а вот то, что, согласно советской карте, квадрат этот называется «Урочище Великое болото» и синего цвета в тех краях куда как больше, чем зеленого, совершенно естественно, не сказал. Сейчас главное, с волны не слезать и наводить их по мере сил».
В этот раз, для разнообразия, мне не пришлось трястись в коляске головного мотоцикла, я, как белый человек, еду в кузове крупповского грузовика. К рации поближе. Плечи мои украшены обер-лейтенантскими погонами, на голове наушники, ну и морда лица соответствующая — злобно-задумчивая. По крайней мере, немцы на двух постах на мои гримасы среагировали правильно и проверку устраивать не стали. А может, и не в выражении моей физиономии дело, а в том, что такие колонны просто так по дорогам не шастают. Все обставлено по высшему разряду — патруль полевой жандармерии в составе Люка и Зельца на мотоцикле разгоняет замешкавшихся убраться с нашего пути, потом радиопеленгаторная станция в виде не то что «черного ворона», а прям-таки дракона какого-то! Вслед за «статусными» наш «крупп», украшенный антеннами, словно новогодняя елка шариками, едет. Завершает же шествие «блиц» с солдатами. Про наш «крупп» я, впрочем, неправильно подумал — заслуженный «ублюдок», который мы захватили буквально в тот же день, как попали в сорок первый год, покоился сейчас на дне безвестного болота. Жаль, конечно, но выхода другого не было, слишком мало у нас водителей осталось после того, как немецкий опер Тоху в аут отправил.
В дороге мы уже два часа, но проехали пока километров тридцать или около того. Все прямо как в родной Москве начала двадцать первого века — хоть весь увешайся мигалками, но если пробка, то стоять будешь вместе со всеми. И здесь разные ухищрения вроде езды по встречке или тротуарам не прокатят — все двигаются в одну сторону — к фронту. Теперь я, кстати, стал понимать, какую кашу мы заварили месяц назад, когда мосты севернее Минска подорвали. Там ремонта, по-хорошему, на день, если поднапрячься, но ведь саперам до этих мостов еще добраться надо было! С дороги же никому никуда не деться — если маршевые колонны пехотинцев еще могут сойти в «чисто поле» и, если прижмет, чесануть напрямки по азимуту, то транспортникам или танкам только и остается, что стоять и ждать. И крики «О, русские перерезали дорогу!» немецких ветеранов, так удивлявшие меня раньше при чтении военных мемуаров, стали ясны только теперь. В своих «гешихтах» — подробнейших историях
К тому же, кроме еды, есть еще и обратный процесс с его военно-полевыми особенностями, вроде мучительных запоров, которые, если верить воспоминаниям все тех же немцев-фронтовиков, превратились на Восточном фронте чуть ли не в эпидемию. Если память мне не изменяет, то из-за неправильного питания в армии резерва пришлось создавать целые батальоны, куда направляли солдат, страдающих хроническими желудочно-кишечными заболеваниями. Кончилось все тем, что в конце сорок второго всех «непросранцев» свели в отдельную резервную дивизию [46] и разместили ее во Франции. Наверное, чтобы на водах подлечились.
46
165-я резервная дивизия. Позднее, в июле 1944 года, ее переименовали в 70-ю пехотную, но воевать она так и не смогла.
«Хм, интересно, если погоня за нами увяжется, как быстро они нам на хвост сядут? Для нас ведь дорогу расчищают — вон очередной жандарм-регулировщик жезлом своим замахал, поднимая присевшую на обочине солдатню, терпеливо ждущую, когда наша «поисковая группа» мимо проедет. Наверное, если из всех этих раскладов исходить, нас не догонять, а на очередном посту перехватывать будут, что задачу, перед немцами стоящую, нисколечко не упрощает. Сообразить, что злыдни в нашем лице уехали на трофейных пепелацах со спецномерами, без привычки довольно трудно».
– Верная Рука Пять вызывает Зоркий Глаз Два! — забубнил голос в наушнике. Я сам мало что не офигел, когда первый раз читал книгу позывных! Явно составлял большой поклонник Карла Мая [47] , а я ведь вырос на фильмах про Виннету и его американского друга Верную Руку, которые частенько крутили в гарнизонном клубе, благо на немецкой «Дефе» [48] их снимали. Впрочем, насчет последнего я не совсем уверен — может, и на какой другой киностудии, но немецкой — это точно. А «в Койке Митрич», как шутливо называли исполнителя главной роли, так и остался для меня идеалом киношного индейца. Поговаривали, что эти книжки очень нравились Гитлеру в детстве, но я в это не очень верю.
47
Карл Фридрих Май(нем. Karl Friedrich May) (25 февраля 1842, Эрнстталь, Саксония — 30 марта 1912, Радебойль) — немецкий писатель, поэт, композитор, автор знаменитых приключенческих романов для юношества (в основном вестернов), многие из которых экранизированы.
48
ДЕФА (DEFA, «Deutsche Film AG», Deutsche Film-Aktiengesellschaft) — ведущая киностудия ГДР. На студии снимались пропагандистские и художественные фильмы. Всего на киностудии было снято более 700 художественных и 160 детских фильмов. Один из фильмов («Якоб-лжец», 1974 г.) стал номинантом премии «Оскар».
Из чистого хулиганства я ответил хрестоматийной фразой:
– Приветствую тебя, мой бледнолицый брат!
– Виннету, ты ли это?! — Немец оказался с чувством юмора и шутку подхватил. — Мы двигаемся на северо-восток, но краснокожих пока не видно!
– Понял тебя, Верная Рука Пять, наши слухачи не спят, если что — сообщим.
– Хорошо бы, а то в этих дебрях дивизию можно потерять. — Несмотря на помехи, недовольство в голосе собеседника слышалось более чем явно.
– В следующий раз, Верная Рука, я попрошу красных начать передачу, например, на Александер-плац.