Странники в ночи
Шрифт:
– Эти твои рыбы, - пробормотала она.
– А что с ними такое?
– Чувствуешь себя, как в "Наутилусе" на океанском дне...
Александр Львович расхохотался.
– Пойдем в библиотеку.
– Ну, что ты, я их люблю... По крайней мере, они не давят вековой мудростью, как твои книги.
Покачав головой, Штерн энергично встал.
– У тебя есть ещё девять дней, - сказал он.
– Господь Бог создал мир всего за семь...
– Да, - согласилась Аня, - но посмотри на этот мир...
–
– Долго?
– Час, полтора. Или меньше.
– Ого! Я думала, речь идет о неделе.
– Куда там!
– Штерн прищурил правый глаз.
– Нет, Аня, мой персональный в полном смысле слова компьютер считает быстро... Увы, некоторые проблемы в принципе нерешаемы, а другие трудно сдвинуть практически.
– Мой случай - первый.
– Поглядим... А пока не желаешь ли прогуляться по моей картинной галерее? Так давно ты там не была, есть любопытные приобретения... Васильев, Матисс...
Понимая, что отказ жестоко огорчит Александра Львовича, Аня кивнула.
– С огромным удовольствием, дядя Саша...
– Но оставь мне наживку. Не для решения, тут нужны горы информации, а как центр круга. Может быть, ты с кем-то поссорилась?
Аня ответила не сразу.
– Да... Пожалуй... Я поссорилась с одним человеком, порвала с ним...
– И этот человек, - подхватил Штерн, - достаточно богат и мстителен, чтобы...
– Нет... Не думаю. Вообще не думаю, что тут обида, месть... Что-то иное, очень важное, доступное только мне. И знаешь, мне кажется, что я недалека от разгадки. Никакой логики, подсознание... Как во сне, когда ищешь выход из лабиринта. Блуждаешь, блуждаешь, он где-то перед тобой... Какая там во сне логика поможет? Или набредешь на этот выход, или... Или...
– Проснешься, - подсказал Штерн.
Аня и улыбнуться не сумела.
– Мне недостает чего-то главного, - продолжала она.
– Неизвестно, чего. Но когда я увижу, я узнаю... Вот хватит ли девяти дней?
– Если твои преследователи всерьез рассчитывают на тебя, - резонно заметил Штерн, - а это более чем вероятно, то по их замыслу, должно хватить... Идем в галерею.
Картинная галерея Александра Штерна представляла собой отдельное здание, пристроенное к левому крылу виллы. Из жилых комнат в галерею можно было попасть и напрямую через коридор - так шли Аня с Александром Львовичем - и через отдельные входы из парка. Двойная застекленная дверь была заключена в подкову черной металлической арки, подобной тем, что устанавливают в аэропортах, но значительно шире и выше.
– Тебе придется снять часы, - предупредил Александр Львович.
– Почему?
– Эта арка, - пояснил Штерн.
– Новейшая и абсолютно надежная охранная система... Обладает, к сожалению, мощнейшим магнитным полем,
– А ты не можешь её выключить?
– Могу, конечно... Спуститься в подвал, отпереть с десяток сейфовых дверей... Не проще ли снять часы?
Пожав плечами, Аня принялась расстегивать ремешок. Она носила большие часы марки "Победа-Россия" с черно-серым циферблатом и серебристой короной - маленьких, дамских часиков она терпеть не могла.
– Когда я пройду под аркой, завоет сирена?
– спросила Аня, дергая застрявший хвост ремешка.
– Ничего не завоет. Кое-что кое-где произойдет, но предоставь это мне... Положи часы вот сюда, на эту тумбочку. Будешь возвращаться, возьмешь.
– Я буду возвращаться одна? Ты не зайдешь за мной?
– Я пришлю за тобой. Я иду в кабинет, это далеко, а ноги мои уже не молодые.
– Прости, - Аня поцеловала Штерна в щеку и протянула к тумбочке руку с часами.
– Ой! Тут уже есть чьи-то часы.
На крышке тумбочки лежали часы той же марки, что и у Ани - близнецы, только ремешки немного отличались по цвету.
– Ах, да... Молодой человек, по рекомендации моего друга. Он приехал исключительно ради галереи... Чего ты испугалась? Вы там и не встретитесь, наверно.
– Я не испугалась, - сказала Аня.
Она прошла под аркой, оставив позади часы, оставив позади время.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
INNAMORATO(
Программа в этот вечер не нова,
И видел ты её не раз, не два.
Твое рожденье, жизнь и смерть
(Занятно было умереть?)
Припомни, что ещё там есть.
Джим Моррисон,
"Американская молитва"
Пустыня, город-призрак, голая земля
Темная улица наполнена страхом.
Потухшие фонари, вечерние колокола
И мертвые листья на тротуарах.
Черный кот ждет свою колдунью.
Не задерживайся в этом мрачном городе,
Если не хочешь, чтобы твою душу околдовали.
Voivod, "Black City"
1
ОКТЯБРЬ 1983 ГОДА
Дверь открылась... Потом закрылась.
В комнате вспыхнул свет. Андрей снял плащ, проверил наличие воды в электрическом чайнике, сунул вилку в розетку, включил телевизор. Через минуту на черно-белом экране появилась строго и скромно одетая дикторша. Звук был приглушен, и слова просачивались как сквозь ватное одеяло.
– Глубокое удовлетворение вызывает широкий отклик трудовых коллективов страны на призыв Пленума ЦК КПСС, ставшего важной вехой в жизни партии и народа, добиться сверхпланового повышения производительности труда на один процент и дополнительного снижения себестоимости продукции на пять десятых процента. Патриотический подъем, энергия и деловитость, с которыми трудящиеся, партийные, профсоюзные, комсомольские организации взялись за решение этой задачи, вселяют уверенность, что успех будет обеспечен.