Странные клятвы

Патни Мэри Джо

Смелый полет Чансон приковал внимание всех всадников.

– О Господи! – задохнулся от изумления Ричард. – Девчонка запустила его против ветра!

Мериэль отчаянно моргала глазами, стараясь смах­нуть слезы, наблюдая за полетом любимой птицы, но в душе не было сожаления, а лишь желание иметь крылья. С трудом переведя дыхание, она посмотрела на графа.

Оказывается, граф так и не отвел от нее глаза.

– Тебе не следовало этого делать, – низким голо­сом проговорил он, будто никого больше рядом не было.

– Она принадлежала мне, я могла поступить с ней, как мне

хотелось, милорд.

Хотя девушка говорила тихим, извиняющимся то­ном, но в ее осанке, в высоко поднятом подбородке и глазах, спокойно встретивших взгляд Адриана, не было ни робости, ни испуга. Она не вела себя вызывающе – вызов подразумевал гнев, но граф не видел гнева. Темно-голубые, почти синие глаза светились внутрен­ним огнем, чистотой и отвагой, и юноша понял, что в душе девушка так же смела и свободна, как и выпу­щенный на волю сокол.

Разглядывая хрупкую фигурку и спутанные воло­сы цвета воронова крыла, Адриан внезапно ощутил, как что-то темное и опасное шевельнулось в его душе. Он хотел ее, хотел сильно, с какой-то дикой, необуз­данной страстью – так люди сражаются за свою жизнь. В глубине души юноша знал, что сумасшествие ско­ро пройдет, потому что человек не может жить в та­ком напряжении. Но в этот момент его эмоции ничем не сдерживались.

Он прекрасно понимал – ему следует отпустить девчонку домой, предупредив об осторожности в тех местах, где она охотилась, но не мог так поступить. Голосом, странно прозвучавшим для его собственных ушей, Адриан хрипло произнес:

– Как браконьер, любезная, вы находитесь в моей власти, и теперь я решаю вашу судьбу, – юноша взял поводья. – Мы и так потеряли много времени. Отве­зите ее в замок, – самому дотрагиваться до девушки казалось слишком опасным, поэтому Адриан, пришпо­рив коня, поскакал вперед.

Он не решился обернуться и размышлял, что же такого необычного увидел в этой простушке. Разга­дав секрет ее очарования, он сможет относиться к ней как к обычной крестьянке. Однако как ни пытал­ся объяснить свое внезапное бешеное влечение к пленнице, ничего не получалось. Девушка по имени Мериэль обладала чем-то особым, какими-то неведо­мыми чарами, и слово, преследовавшее его всю доро­гу до дома, было «непобедимая».

ГЛАВА 4

Мериэль смотрела в спину удаляющего графа, не веря своим ушам и тому, что ее так небрежно лиши­ли свободы. Он всегда жила в обществе монахинь, либо домочадцев, подчиняясь общим правилам, но и права у нее имелись. Теперь девушка понимала, что испытывает неопытный котенок – страх, растерян­ность. Еще хуже было осознавать, что под вопросом не только ее свобода, но и честь, а возможно, и сама жизнь.

Сэр Ричард и сэр Уолтер с изумлением восприня­ли приказ графа. Затем Фитц-Хью пожал плечами и, пришпорив коня, поехал вслед за Адрианом.

Прежде чем сесть в седло, сэр Уолтер приказал одному из сопровождающих:

– Ральф, ты возьмешь ее.

Юноша подъехал к Мериэль и протянул руку:

– Давай, милочка, поднимайся, – беззлобно про­изнес он.

Конечно, только слуге можно дать гнусный

при­каз довезти до замка грязную оборванную браконьершу, рыцарь, прости Господи, никогда не замарает по­добным ни свою честь, ни свои руки. Ей опять пришла в голову мысль убежать, но в попытке улизнуть, словно пойманному воришке, не было ни достоинства, ни надежды. Поэтому де Вер ухватилась за протянутую руку и легко поднялась на круп лошади.

Сидеть впереди юноши в седле оказалось очень неудобно, и чувствуя себя неловко и неуютно, она направилась к замку графа. Лошадь шла размерен­ным шагом, и вскоре ее мерная поступь несколько успокоила девушку, вернула ей хорошее расположе­ние духа, несмотря на боль в ноге и во всем теле. Мериэль вдруг почувствовала такую усталость, что с трудом могла усидеть на лошади.

Группа всадников быстро миновала лес, что край­не удивило девушку – она не ожидала, что в пылу погони за соколом забралась так далеко на запад. Не­удивительно, что сэр Уолтер выказал столько песси­мизма по поводу ее заявления об охоте на востоке.

Выехав на просторные, прекрасно возделанные поля, де Вер решила не терять времени даром и раз­глядеть, что лежит впереди. Ральф казался прилич­ным молодым человеком – ну, по крайней мере, он держал руки на поводьях, а не на ее талии, поэтому она решилась задать вопрос.

– Как ты думаешь, что граф сделает со мной?

– Так как нет доказательств, что ты охотилась и поймала зверей в лесу, то тебе нечего беспокоиться Граф Адриан суров, но справедлив, – успокаивающе проговорил Ральф. – Скорее всего, он поругает тебя и отпустит, или назначит штраф, – юноша хмыкнул. – Наверное, разговор был бы другим, если бы тебя пой­мали за свежеванием оленя.

Мериэль суеверно скрестила пальцы.

– У меня нет денег на штраф, даже четверти пен­ни, – тихо призналась она.

– Ну, тогда хозяин не сможет заставить тебя заплатить, верно? – невозмутимо произнес Ральф. – Не волнуйся, граф считает, что держать человека в тюрь­ме – пустая трата времени. Лишь серьезные преступ­ления должны караться заключением под замок.

Однако девушку не так легко было убедить в не­серьезности своего проступка – она не принадлежит к числу его слуг, поэтому граф не станет жалеть ее время и труд и посадит в темницу до созыва следую­щего суда, а на это могут уйти недели, даже месяцы. Обычно землевладельцы освобождали мелких нару­шителей, и де Вер считала, что вполне может удосто­иться такой чести. Почему бы и нет, ведь она не сде­лала ничего плохого!

Заметно повеселев, Мериэль попыталась подсчи­тать, сколько времени уйдет на дорогу домой после освобождения – два или три дня, если не встретится кто-нибудь, едущий в том же направлении. Ее доне­льзя огорчала мысль, что в Эвонли будут беспокоить­ся о ней, но ничего не поделаешь, подать о себе вес­точку нельзя, поэтому она решила продолжить расспросы.

– Граф и сэр Ричард – братья? Похоже, они кров­ные родственники.

– Они наполовину братья. Сэр Ричард старше, но он незаконнорожденный, – ответил Ральф. – Он уп­равляющий в другом замке, принадлежащем графу Адриану, Монфоре, находящемся к югу отсюда, а сей­час гостит в Уорфилде.