Странный доктор
Шрифт:
Голубь. Что вы за женщина? Кто вы такая?
Трубачева. Врач-терапевт... Доктор. И еще женщина!
Голубь. Женщина, это да. Но доктор вы странный. Хорошо. Я вам сказал. Я открылся. Я вас люблю. Я ловлю каждый взгляд ваш. А вы? Вы? Ну, что же вы молчите? Что же вы молчите?
Трубачева. Теперь я боюсь вас.
Голубь. Меня? Ха-ха... Да я... Я... Я... Я никого в жизни не обидел. Я добрый... Я скрытный, но добрый. А вы, вы... Я хочу знать в конце концов — любите ли вы меня? Любите?
Трубачева. Хорошо... Теперь я вам скажу... Я вам все скажу.
За
Голубь. Неужели я так и уеду, не услышав от вас ничего?
Трубачева. На чем мы остановились?
Голубь. Какая разница, на чем мы остановились? Говорите! Говорите!
Трубачева. Я как пружина.
Голубь. Что? При чем здесь пружина?
Трубачева. Та, которую гнут.
Голубь. Кто вас гнет?
Трубачева. Вы. Да, вы... Полетела к лешему моя теория.
Голубь. Какая еще теория? При чем здесь теория?
Трубачева. Чем больше пружину гнут, тем она резче распрямляется. Я создала себе теорию, что могу жить одна. Жить сама, ни от кого не зависеть, и все отдавать другим.
Голубь. Зачем отдавать другим?
Трубачева. Знаете рассказ про цыгана, который лошадь к голоду приучал... Пять дней не кормил ее... Казалось, совсем приучил, а на шестой она сдохла.
Голубь. При чем здесь лошадь, черт возьми, когда я стою перед вами.
Трубачева. Зачем вы приехали?
Голубь. Сюда же могут каждую минуту прийти!
Трубачева. Нет, лучше я вам напишу.
Голубь. Это нечестно! Я сказал. Вы обязаны.
Трубачева. Обязана... Да, я обязана...
Голубь. Ну?!
Трубачева. Я люблю вас...
Голубь. И я! И я! И я! Ура-а!
Трубачева. Тише... Бабушка подумает, что вы идете в атаку.
Голубь. А я и иду в атаку. (Направляется к Трубачевой.)
Трубачева (отступая). Не подходите.
Голубь. Нет-нет! (Подходит к Трубачевой.)
Трубачева (заслоняется руками). Нет-нет! Не подходите!
Голубь обнимает Трубачеву. Целует. Трубачева теряет сознание.
Голубь. Что? Что с вами? Очнитесь! Да что такое? (Поднимает Трубачеву на руки, относит на диван.) Что с вами! Да что же это такое?! (Бежит к двери. Стучит.) Доктора! Доктора!
Гаркуша открывает дверь.
Гаркуша. Что ты, милый!
Голубь. Доктора! Врача!
Гаркуша. Да вон же она.
Голубь. Ей плохо! Плохо ей! Она потеряла сознание. Что делать? Что делать?
Гаркуша (подходя к Трубачевой). Голубушка, что с тобой?
Гаснет свет.
Да что с тобой?
Трубачева (в темноте). Я ничего не вижу... Я ничего не вижу.
Гаркуша. Замыкание, наверно.
Трубачева. Мне кажется, я куда-то лечу... Лечу, лечу... И так тепло... И ангелы крыльями машут.
Гаркуша. Какие ангелы, это Голубь.
Трубачева. И темное небо... Космос... Звезды горят...
Возникает музыка.
И ты видишь всех наших друзей. Они очень разные люди. Но они все хотят, чтобы мы были счастливы. Ты видишь их?
Голубь. Вижу.
Трубачева. А вы, Пелагея Терентьевна?
Гаркуша. Где ж их увидишь, когда электричество погасло.
Трубачева. Да нет же, вы ошибаетесь! Солнце ярко светит. И все пришли провожать нас в полет!
В темноте закрывается занавес. На просцениуме появляются юноша и девушка. Они поют.
Любовь и небо в звездах совместимы; А звезды в небе — ангелы любви. И та, что повстречается с любимым, — Ее ты одинокой не зови. Она идет уже другой дорогой, Цветы в полях ей тянут лепестки; И все ее встречают у порога, Как крыльями, пожатьями руки. Давайте же им счастья пожелаем, Влюбленным всем положено оно... Пусть все года цветущим будут маем И небо синим флагом взметено.Открывается занавес. На том месте, где был стол, на возвышении, покрытом голубым полотнищем и засыпанном цветами, сидят Трубачева и Голубь. Она — в ярком весеннем платье, он — в светлом костюме. Юноша и девушка повторяют последнюю строфу песни.
Давайте же им счастья пожелаем, Влюбленным всем положено оно... Пусть все года цветущим будут маем И небо синим флагом взметено.На сцену выходят Таня и Чечик. Они кладут цветы к ногам Трубачевой и Голубя. С другой стороны появляются муж и жена Муравейко, они также кладут цветы у ног Трубачевой и Голубя. Появляется семейство Карасей. Он — с кошелкой, она — с цветами. Затем Гаркуша и Пышный с огромным пирогом. Появляются Шеремет и Тысячная. Они подходят к Трубачевой и Голубю, подносят цветы и помогают спуститься им с возвышения. Взявшись за руки, все идут к авансцене и поют.