Странный свидетель
Шрифт:
Дейв позеленел от страха. Наконец он с трудом выдавил:
— Зови его сам. Он сюда не примет.
— Что ты несешь?
— Я только что из подвала. Хотел узнать, что они там задержались? Так вот… Ларри, может быть, и выживет, но уж Монаху конец! Он зарубил его топором… этот парень. Прямо между глаз.
Девица уже спрятала свое холеное тело в халатик и щебетала:
— Ой! Как здорово, что вовремя вы появились!
Джексону надо было выбираться из клуба любым путем, даже с помощью оружия. Такое бывает разве что в кино или
Эванс вынул изо рта сигарету и повернулся к Милред.
— Ты точно ничего не сообщила Джексону о Виллер?
Милред невинно захлопала длинными ресницами.
— Конечно, ничего!
Эванс влепил Джексону пощечину.
— Выкладывай, куда ты дел девчонку, Харт?
Необъяснимая вялость охватила Харта. Все тело ныло и болело. Выдержит ли он очередную трепку? Может сказать Флипу, куда он дел Ольгу? Ведь если все прошло по плану, как он задумал, это не принесет никому вреда. Но слова почему-то не слетали с его губ. Гордость не позволяла ему сдаться этому подонку.
Вместо него ответила французская куколка, сидевшая на софе:
— Послушай, ты, жирный боров, не хочешь ли ты полюбить меня?
— Вот это да! — удивилась Милред. — Как это у тебя получается?
«Точно так же могла бы разговаривать и Ольга, — подумал Джексон, и невольно слезы навернулись на глазах. — И если задуматься, малышка могла бы дать несколько очков вперед этой дурище».
На какой-то миг в комнате воцарилась тишина, ее прервал Брей:
— А если Мак-Крини оставил в клубе соглядатая? Как тогда нам вытащить отсюда Харта?
Эванс невозмутимо взглянул на Милред:
— На нем пальто Ларри?
— Да. И шляпа тоже его. Поэтому-то, мой дорогой, я и не закричала сразу. Он сказал, что позаимствовал эти вещи.
— Одевайся! — приказал Эванс.
— Сейчас, дорогой, — ответила она и, сбросив халат, начала одеваться так медленно, точно находилась в комнате одна.
Эванс сунул в рот сигару и закурил. Вид у него был довольно сонный.
— Пройдем через боковой выход, — заявил он, выпуская клуб дыма. — Мак-Крини уже видел это пальто. И Милред он тоже знает. Если мы все вместе выйдем через боковую дверь, он может подумать, что это Ларри. Впрочем, полиция не может предъявить мне никаких обвинений.
— Пока, — заметил Брей.
— И тем не менее мои показания стоят больше показаний семилетней девчонки, вот и все!
Но неуверенные нотки в его голосе показывали, что он далеко в этом не уверен.
Брей поставил револьвер на предохранитель — тот, что отнял у Джексона — и сунул его в карман. Свой пистолет от держал в руке, не теряя бдительности.
— Я чувствовал бы себя гораздо уверенней, если бы Тельма и Ольга находились в моих руках, — буркнул Брей.
Эванс вытер пот со лба.
— Я
Джексон узнал позывные — мелодию клуба Вели. Сотни раз, когда ему не спалось, он слышал эту мелодию в темной тюремной камере, настраивая на эту волну запрещенный приемник и убавив до предела звук. Послышался голос Лекса Хавенса:
— С добрым утром, дорогие сограждане…
Джексон подумал, что у парня хороший голос и вообще он хороший парень. Если не испортится в этой обители греха, то может стать неплохим человеком.
Милред наконец натянула платье, но тут же снова приподняла его, чтобы поправить чулок. Джексон не мог удержаться от смеха. Он находится на пути на тот свет, а подружка Эванса беспокоилась о том, чтобы не сползли чулки.
— А если я не соглашусь идти добровольно? — обратился он к Эвансу.
— Ну, Харт, — заговорил Эванс с обескураживающей откровенностью, — ведь это не только от тебя зависит. Ты можешь идти на своих ногах, а если не захочешь, мы тебя вынесем. Я не могу терять больше времени, мне нужно знать, где Ольга. Если копы меня опередят, мне придется туго.
Французская кукла на софе прищелкнула языком, которого у нее не было.
— В этом что-то есть!
Милред как раз набросила на себя норковое манго. На скромную остроту Джексона она ответила хихиканьем и сразу бросила виноватый взгляд на Флипа. Тот неодобрительно взглянул на нее, но промолчал.
— Быстро, Харт! — нетерпеливо приказал Дейв Брей. — Мы пойдем впереди. И без шуток! Понятно? Иначе я с радостью влеплю тебе пулю в лоб! Держись на шаг впереди меня.
В холле никого не было. Ночная программа продолжалась. Девушки из балета разошлись, кухня была закрыта.
— Дорогу ты знаешь, — раздался скрипучий голос Эванса. — Проходи перед оркестром. А если кто тебя и узнает, беда невелика. Все гости под хмельком.
Джексон повиновался. Некоторые из музыкантов подняли глаза, узнали проходящих и снова занялись своим делом.
Микрофон, в который хрипел один из артистов, был удивительно близок. Они прошли уже половину эстрадной площадки, когда Джексон вспрыгнул на нее, преследуемый по пятам Дэйвом.
Джексон уже почти дотянулся до микрофона, когда Дэйв ударил его по затылку рукояткой револьвера. Харт покачнулся и, конечно бы, упал, не подхвати его конферансье.
— Благодарю, Лекс, — прохрипел Брей и сунул оружие обратно в карман. — Ну, пошли, парень, — громко сказал он, — опять нализался, даже стоять не можешь.
Лекс Хавенс побледнел. Он не спускал глаза с обоих мужчин, но продолжал что-то мурлыкать в микрофон.
Джексон тяжело вздохнул. Губы его были плотно сжаты. Кровь, смешиваясь с потом, стекала ему по спине. Бросив разочарованный взгляд на микрофон, он поддался силе оружия, упиравшегося ему в спину. Джексон повернулся лицом к Милред и Флипу.