Странствие Кукши. За тридевять морей
Шрифт:
– Как так? – растерянно спрашивает Кукша и тут же больно прикусывает себе язык, но уже поздно – он проговорился.
– А так, – отвечает юродивый, – когда у человека во рту есть язык, он не умеет разговаривать, только если он глухой. Впредь делай вид, что ты глухой, а то иные не поверят и в твою немоту.
Кукша пытается сообразить, сказал ли юродивый что-нибудь опасное для него, а тот продолжает, но уже не насмешливо, а печально:
– Не иди тем путем, на который направляет тебя Рябой, ибо сей путь – путь погибели. Заруби это на сердце, юноша.
Андрей Блаженный потрусил прочь, а Кукша еще долго стоит на месте, размышляя над словами юродивого, наконец поворачивается и медленно бредет назад. Он робко отворяет дверь и заглядывает в кабак Петра. На лице Рябого появляется недоумение и тревога. Он сразу встает и выходит на улицу. Они сворачивают за угол, в поперечную улицу, потом в безлюдный переулок.
– Говори, – разрешает Рябой.
– Я встретил этого Блаженного, – тихо говорит Кукша.
– Ну и что же?
– Он сказал, что я такой же немой, как и он. И заставил меня заговорить.
– Так ему известно, что ты не немой?
– Да.
– Говорил ли он тебе еще что-нибудь?
– Он не велел мне идти туда, куда ты меня послал.
– Вон оно что!
Рябой погружается в мрачное раздумье. Он впервые почуял опасность с тех пор, как перестал воровать самолично. «Слепой не соврал, – думает он, – проклятый юрод и вправду все видит насквозь. Я у него как на ладошке. Вот уж не чаял, что этот убогий встанет мне поперек пути! Дурак, дурак, но ведь он может навести на след и умных!» Вслух Рябой произносит:
– Его надо убить и поскорее. Сделай это сегодня, если не хочешь с его помощью угодить в лапы к стражникам. Пойди отыщи его и следуй за ним по пятам, пока не представится удобный случай… Смотри, не погори, делай чисто.
Глава двенадцатая
ОХОТА ЗА АНДРЕЕМ БЛАЖЕННЫМ
Кукша находит Андрея Блаженного на одной из самых людных площадей и уже не упускает его из виду. Солнце скрылось за домами, скоро на Царьград опустятся короткие южные сумерки, а за ними упадет ночь, черная как сажа, – лучшее время для черных дел.
Удивительно, откуда берутся силы в этих костях, обтянутых кожей? Ведь юродивый все время в движении, и большей частью бегом. Иной упитанный давно бы уже рухнул в изнеможении на его месте, а этот бежит себе и бежит, то вприпрыжку, то так. И хоть бы что!
На Хлебном торгу Андрея Блаженного встречает толпа подвыпивших гуляк. Верховодит у них худощавый юноша лет двадцати с накрашенными губами и нарисованными бровями. Лицо у него бледное, словно присыпанное мукой. Он велит поймать юродивого. Гуляки с хохотом ловят Андрея и тащат его в ближайший кабак.
Кукша остается ждать на площади, не спуская глаз с кабака. Ждать ему приходится долго. Гуляки, накупив вина и снеди, салятся за стол и пируют. Кукша видит их сквозь решетку окна. Смеркается, в кабаке зажигают светильники. Окна отворены, и на улицу доносятся громкие разговоры, хохот и пьяные крики.
Время от времени кто-нибудь из гуляк бьет Андрея Блаженного по шее или тычет кулаком в бок. Андрей выкрикивает какую-нибудь бессмыслицу, и все дружно хохочут. Юродивый делает попытку убежать, но его хватают и снова сажают за стол.
Есть ему не предлагают, и Андрей протягивает руку к блюду с мясом. Накрашенный юноша ударяет его по руке. Кто-то кричит:
– Бедняга хочет есть!
И все дружно хохочут. Теперь у гуляк новое развлечение – они по очереди наклоняются к тощему как смерть юродивому и с чавканьем жуют у него над ухом. Андрей снова тянется к мясу и снова получает по руке. Тогда он говорит с обычной своей улыбкой:
– Царь земной, дай мясца, не корчи скупца!
Гуляки переглядываются и заливаются хохотом. Накрашенный юноша ставит на стол стеклянную чашу с вином, ему надо освободить руку, чтобы ударить юродивого. Андрей хватает чашу, быстро выпивает вино и, разбив чашу о голову юноши, выбегает вон.
С гиканьем и свистом гуляки кидаются за ним и, поймав, волокут назад. Они немилосердно колотят его и пинают ногами. Особенно старается накрашенный. От ожесточения он побледнел еще больше.
После закрытия кабака пьяная ватага бредет по улицам, криками и громким пением нарушая покой горожан, задирая и избивая редких прохожих. Андрей Блаженный идет вместе с ними. Его уже никто не держит, он мог бы незаметно ускользнуть, но он не делает этого.
За ватагой неотступно следует Кукша, отстав от нее не более чем на три-четыре шага, – он боится в темноте потерять Андрея, если тот вздумает убежать от ватаги. В руке у Кукши завернутый в мешок увесистый ломик.
Бесчинствующих гуляк окружает и хватает ночная стража. Кукша не успевает скрыться и тоже попадает в этот бредень. Всех схваченных ведут в караульное помещение. Гуляки, обезумев от вина, совсем страх потеряли – бьют стражей порядка по чем ни попадя. Им и горя мало, что за это можно угодить в темницу.
В караульном помещении пьяниц начинают раздевать и бить, но они, к удивлению стражей, заливаются хохотом. Андрей Блаженный не сводит глаз с накрашенного юноши. Юношу распирает смех. Вдруг он становится серьезным и властным голосом восклицает:
– Как вы смеете поднимать руку на своего государя?
Стражи застывают, обалдело глядя на юношу. Наконец, убедившись, что перед ними и в самом деле человек, чье изображение чеканят на золотых монетах, то есть император Византии Михаил III, прозванный в народе Пьяницей, стражи падают ниц к ногам накрашенного юноши. Михаил медлит несколько мгновений, чтобы дать возможность своим незадачливым подданным испытать всю полноту страха, и милостиво произносит:
– Ваш государь благодарит вас за исправную службу!