Странствие во тьме
Шрифт:
Его!
В жилах Ветле текла кровь Людей Льда, и он был уверен в своей правоте.
* * *
Голос, тот отвратительный, липкий голос прозвучал вновь:
«Раб! Несчастный трус! Ты догнал его и не сумел убить. Такое не прощается!»
«Он был очень быстр», — мысленно ответил Некто.
«Ты был неповоротлив! На следующий раз позаботься о том, чтобы подобраться к нему неслышно! Даже если тебе потребуется несколько часов!»
«Я ошибок не повторяю», — проскрипел внушающий страх голос. —
«И самый глупый», — закончил про себя мысль Тенгель Злой с кислой миной на лице. — «Приходится пользоваться помощью таких идиотов! Но когда это необходимо, такая скотина подходит больше всего. Поистине непревзойденный!»
Он улыбнулся про себя. Когда ноты будут найдены, владельца их заставят проиграть сигнал. И… на земле наступит время Тенгеля Злого. Владычество, которое будет длиться тысячелетиями.
До места его отдыха издалека, из других стран долетал гром пушек. Он видел, как люди ползают вместе с крысами по окопам, как боевые корабли в открытом море топят суда, или тонут сами, и его сердце восторженно радовалось.
Его рук дело!
Он закрывал глаза на то, что власть имущие были столь же виновны, как и он.
Тенгель Злой не желал ни с кем делиться честью опустошения земли!
* * *
Ветле в ужасе осмотрелся вокруг, цепенея от ноющих и кровоточащих ран. Сверху с холма обозрение было хорошим, он видел дорогу, по которой мог бы идти, если бы спустился вниз на равнину. На юг, потому что он все больше и больше убеждался, что двигаться ему следует туда.
Сейчас же обзора у него не было и он вообще не видел дороги.
К тому же стало темно. В этой стране никогда не бывает долгих сумерек или медленного наступления темноты. Здесь переход от дневного света к ночной тьме происходит очень быстро. Правда, сейчас еще было не совсем темно, но скоро тьма воцарится полностью. Думая о кровожадных зверях, которые видимо водятся в этих краях, о чудовищах, с одним из которых он недавно повстречался, мальчик почувствовал себя, мягко говоря, весьма расстроенным.
При всех условиях ему нельзя находиться там, где он недавно был. Он должен идти вперед по равнине.
Остается только двинуться в путь.
До сих пор он шел большей частью по твердой земле, по красной или золотисто-желтой глине, которая, высыхая, прекращалась в пыль. Иногда он встречал песок, но почва всегда была исключительно сухой.
Сейчас он увидел иную картину. Он оказался на влажной земле вокруг Гвадалквивира.
Здесь вблизи опушки леса местность была еще не болотистой. Роскошной, хотелось ему сказать. Он шел по густой траве, иногда даже немного грязной, но не пугающей. Он держался на приличном расстоянии от леса, но и не забредал далеко в непроходимые дебри долины. Он не мог видеть линию горизонта то ли потому, что было так темно, то ли потому, что появился туман.
Вокруг ни одного огонька.
Ложе Гвадалквивира нельзя было назвать долиной, оно представляло собой необыкновенно широкую равнину, и Ветле остерегался заходить слишком далеко. Пока.
Почва под ногами становилась все более заболоченной, поэтому ему пришлось снова идти ближе к лесу, хотя он и не хотел этого, так как он до смерти боялся чудовища. Но ему пришлось, иначе он рисковал скоро очутиться в одном из ближайших рукавов Гвадалквивира.
С ужасом в глазах он то и дело оглядывался через плечо, опасаясь, что Некто набросится на него сзади. Поэтому шел он так быстро, как мог и успел уйти довольно далеко.
Именно в тот момент, когда он подумал, что так он дальше идти не может, ибо был измотан до предела, он наткнулся на полоску земли, которая была похожа на борозду.
Пашня здесь? Он почувствовал облегчение. Значит, здесь вблизи люди. При них чудовище не осмелится напасть.
Он перешел пашню, но нигде не увидел и признака человеческого жилья. Все тело болело после тяжелого спуска по склону холма. Видимо, у него полно ран. Брюки набухли кровью и не сгибаются в коленях, ладони исцарапаны, глаза залила кровь, капавшая из царапины на лбу. Сейчас кровь остановилась, но одежда повсюду разорвана.
Ветле из рода Людей Льда, четырнадцати лет, чувствовал себя очень одиноким, усталым и испытывал огромный страх. В глазах — слезы от отчаяния и потери всякой надежды.
Внезапно он остановился. Дом? Конечно! Дом! Четырехугольное строение, сложенное из камня, вероятно, — помещение для хранения продуктов земледелия. Он двинулся дальше в надежде найти еще несколько домов, но, не обнаружив больше ничего, вернулся обратно к этому зданию и вошел в него через низкую дверь.
Почувствовав запах земли, он понял, что предположил правильно: это был амбар. Сейчас пустой. Но в одном из углов он наткнулся на груду корзин и мешков. Ветле расстелил мешки, соорудив из них для себя постель. Какой контраст с шелковыми простынями роскошной постели в Кордове!
Он обследовал дверь и понял, что, несмотря на некоторые трудности, ее можно закрыть изнутри на засов. Сделав это, он почувствовал себя немного увереннее. Потом он свернулся калачиком на своей «постели» и заставил себя не думать о крысах, пауках и пресмыкающихся.
Он проснулся. И не мог понять что сейчас, вечер, ночь или утро. Было темно, хоть глаз выколи, и он не знал, есть ли у помещения, где он укрылся, окна.
Что-то разбудило его.
Ветле лежал, не двигаясь, и слушал. От страха задержал дыхание. Ему хотелось, чтобы рядом с ним кто-нибудь был. Кто угодно. Мама, папа, а еще лучше…
Тело пронзила сильная дрожь.
Снаружи кто-то крался вдоль стены.
Стены были не толстыми, и он мог слышать, как кто-то прикасался к ним. И противно хрюкал.
Некто проявлял нетерпение. Вот он добрался до двери, ощупал ее и попытался открыть.
«Засов? Его примитивная защита, выдержит ли она?» — думал Ветле, прижимаясь все плотнее к стене. Он сидел там, охваченный паническим ужасом.
Ветле узнал эти звуки. Такое же существо, что и там наверху, на холме. Но было ли оно тем же самым, сказать невозможно.