Странствия Афанасия Никитина

Виташевская Мария Николаевна

ПО ГОРОДАМ ИНДИИ

Из Парваты возвратился Никитин назад в Бидар за пятнадцать дней до магометанского праздника курбан-байрама и отпраздновал там пасху.

Во время пребывания Никитина в Бидаре у мусульман с индийцами была война, о которой он сообщил ценные сведения.

В 1469 году из Бидара двинулась громадная армия под предводительством Малик-ат-туджара, «а рати с ним два ста тысячь да слонов 100, да 300 верьблюдов».

Победоносные войска бахманидского султана вернулись в Бидар в июне 1471 года. «Меликтучар, — рассказывает Никитин, — пришел с ратию своею в Бидерю на курбант багрям, а по-русьскому на Петров день».

За два года войны Бахманидскому царству удалось присоединить к себе очень важный порт на Малабарском берегу — Гоа и крепость Белгаон. Об этом-то и рассказывает Никитин, говоря, что «Меликтучар два города взял индейскыя, что разбивали по морю Индейскому, а князей поймал 7 …стоял под городом два году». Помимо пленных была захвачена громадная добыча. По уверению Никитина, Малик-ат-туджар «казну их взял» и привез в Бидар «юк (вьюк) яхонтов, да юк олмазу да кирпуков (рубинов) да 100 юков товару дорогово, а иного товару бесчисленно рать взяла». Ценность этой добычи выражается в астрономических цифрах. Недаром так блистали драгоценностями бидарские султаны.

В Бидаре при известии об этих победах наступило ликование, начались беспрерывные праздники. Навстречу победителю «султан послал 10 възырев стретити его за десять ковов, а в кове по 10 верст, а со всякым возырем по 10 тысячь рати своей да по 10 слонов в доспесех». Сам султан и его мать посетили Малик-ат-туджара в его дворце. Ему были даны почетные титулы, дорогие подарки. Мать царя удостоила его названием «брата».

Перечисляет затем Никитин количество войск, отправленных на войну. Сначала воевать двинулся один Малик-ат-туджар, «а рати с ним вышло 50 тысячь; и султан послал рати своей 50 тысячь да 3 с ним возыри пошли, а с ними 30 тысячь да 100 слонов с ними пошло з городкы и в доспесех, а на всяком слоне по 4 человекы с пищалми».

Это были только передовые силы, а за ними двинулись главные войска. Выехал и сам молодой султан со стотысячной конницей и стотысячной пехотой, с тремястами слонами, которые тоже все были «с городкы да в доспесех». Вслед за войском султана пошло войско его брата; «с братом султановым вышло двора его 100 тысяч конных, да 100 тысяч пеших людей, да 100 слонов, наряженных в доспесех».

Но и это было еще не все: за войском султана, его брата и их главного сановника Малик-ат-туджара вышли войска других военачальников. «За Малханом, — перечисляет Никитин, — вышло двора его 20 тысяч конных людей… А з Бедерьханом вышло 30 тысячь конных людей, да з братом, да пеших 100 тысяч, да слонов 25 наряженных с городкы. А з Возырханом вышло 15 тысячь конных людей, да пеших 30 тысячь, да слонов 15 наряженных. А с Кутарханом вышло двора его 15 тысяч конных людей, да пеших 40 тысяч, да 10 слонов. А со всяким възырем по 10 тысячь, а с ыным по 15 тысячь коных, а пеших 20 тысяч. А Индейскыя 4 возыри великих, а с ними рати своей по 40 тысяч конных людей, а пеших 100 тысяч».

Никитин пишет, что «султан ополелся (разгневался) на индеян, што мало вышло с ним, и он еще прибавил 20 тысячь пеших людей, двести тысящ конных людей, да 20 слонов».

«А с ындейскым авдономом вышло рати своей 40 тысячъ конных людей, а пеших людей 100 тысячъ, да 40 слонов, наряженых в доспесех, да по 4 человекы на слоне с пищальми».

Перечислив все эти войска, Никитин изумленно восклицает: «Такова сила султана индейскаго бесерменьскаго». Удивиться было чему: по подсчетам Никитина, в поход вышло около двух миллионов человек и шестьсот пятьдесят слонов. Против могучего виджаянагарского феодального государства были направлены все силы Бахманидского царства и на войну погнали всех способных носить оружие.

Но это грозное войско почти ничего не сумело сделать.

«Война ся им не удала», — пишет Никитин, — «один город взяли индейской, а людей много изгыбло, и казны много истеряли».

Это вполне понятно. Чтобы прокормить всю эту громаду войск, нужны были огромные средства. Их не хватало, войска питались впроголодь и гибли не столько от неприятеля, сколько от голода и болезней. После взятия одного города войска осадили Виджаянагар. Осада была неудачная. «Под городом же, — рассказывает Никитин, — стояла рать месяць, и люди померли с безводия, да голов много велми изгыбло с голоду, да с безводици; а на воду смотрить, а взять некуды» (в смысле «неоткуда»).

Колоссальное войско, как саранча, пожрало все, что было в окрестностях, и наступил голод. По словам Фериштэ, в Декане в ту пору была страшная засуха, высохли все источники, все водоемы.

Был Никитин и в самом Виджаянагаре, который он называет то Биченегиром, то Чунедаром, то Бинедаром.

Основанный в первой половине XIV века, город Виджаянагар был столицей могущественного царства и около двухсот лет играл большую политическую и экономическую роль. Просуществовало государство Виджаянагар до 1565 года. Особенно могущественным оно было в XV веке, когда Бахманиды вели с ним непрерывные войны.

Современники Никитина оставили восторженные описания города. Особенно понравился он Абд-ар-реззаку [16] , послу тимуридского правителя Самарканда Шахруха при дворе виджаянагарского царя. Ему Виджаянагар представлялся земным раем.

«Град побед», по его описанию, был окружен семью стенами и имел семь цитаделей. Седьмая крепость с царским дворцом находилась в центре. Все пространство между первой и второй, а также второй и третьей крепостными стенами было занято возделанными полями, садами, огородами. У ворот последней цитадели, где находился царский дворец, в крытых галереях были расположены четыре базара. На возвышениях среди массы цветов лежали разнообразные товары. Из Цейлона привозили в Виджаянагар драгоценные камни, из Хормуза — жемчуг, из Китая и Египта — парчу и шелковые ткани, с Малабарского берега — перец и т. д. Над всем городом возвышался дворец, окруженный массивной стеной.

16

Абд-ар-реззак Самарканди (1413–1482) — восточный путешественник, писатель и дипломат.

Рассказывает Абд-ар-реззак о своем представлении ко двору. Он поднес в подарок царю пять прекрасных коней, несколько кусков дамасского шелка и бархата. Царь находился в роскошном зале, окруженный многочисленной свитой. Одет он в бархат, на шее у него ожерелье из драгоценных камней. Цвет лица царя — оливковый. Он худ, высок и не имеет бороды. Выражение лица приятное. Он милостиво принял посла, благодарил шаха за подарки и велел дать послу денег, бетелю и камфоры. В другой раз Абд-ар-реззак был принят царем во время празднеств. Царь сидел на золотом троне, украшенном драгоценными камнями, на подушке, обшитой жемчугом. По тонкости и изысканности работы трон был совершенством искусства. Зал, в котором был принят посол во второй раз, превосходил все виденное им по великолепию. Стены и потолок зала были сделаны из золотых листов, украшенных драгоценными камнями.

Виджаянагар, по словам Никитина, «велми велик, около его три ровы, да сквозе его река течетъ, а со одну сторону его женгель злый (густая чаща, джунгли) и з другую сторону пришел дол, чюдна места велми и угодна на все, на одну же сторону приити некуды, сквозе град дорога, а града взяти некуды, пришла гора велика да деберь зла тикень (труднопроходимые лесистые склоны)».

По словам Абд-ар-реззака, у виджаянагарского царя было миллион сто тысяч войска и тысяча слонов. Восхищенный персидский посол, видимо, преувеличивает силу индийского царя. По другим источникам, у него несколько сот тысяч войска, но отнюдь не миллион. Против этого богатого и могущественного царя из Бидара было двинуто громадное войско. Никитин, бывший свидетелем этого исторического события, записал, что «Меликтучар выехал воевати индеян с ратию своею из града Бидеря на память шиха Иладина, а по-русьскому на Покров святыя богородица».